Array Катори Киса - Абсолют

Несмотря на то, что головка полностью скрылась из вида, входить дальше плавно никак не получалось. Стиснув зубы и задержав дыхание, Гарри начал мелко толкаться, миллиметр за миллиметром погружаясь в Скорпиуса, скользя своим членом по тому, который уже был внутри.

Напрасно Гарри понадеялся, что дальше будет легче — плотные мышцы, и так распираемые другим членом, сжимали его тугими тисками. И к моменту, когда Гарри вошел уже — а точнее, всего лишь — наполовину, с его висков сорвалась не одна капля пота. Однако вопреки опасениям, кончить, к счастью, пока не хотелось.

Чего нельзя было сказать об Иваре. По мере того, как Гарри продвигался, Ивар дышал все громче, и вздрагивал так крупно, словно по его телу пускали электроразряды. Решив, что стоит поторопиться, Гарри впился пальцами в ягодицы Скорпиуса, раздвинул их, на миг замер, завороженно впитывая в себя непривычное зрелище, и буквально вдавил себя внутрь до упора.

Скорпиус и Ивар вскрикнули в унисон, и член Гарри конвульсивно дернулся от этого звука.

— Боже-боже-боже мой… — простонал Ивар, кусая губы. Скорпиус же обернулся, бросил на Гарри невидящий, затянутый туманом всевозможных эмоций взгляд, и выдохнул:

— Давай…

Набрав в грудь побольше воздуха, Гарри схватил Скорпиуса за плечи и мелко задвигал бедрами, опасаясь выскользнуть из тугой тесноты. И чуть не закричал, когда ощутил членом встречное движение: чуть приподняв Скорпиуса за бедра, Ивар начал толкаться вверх в своем, совсем ином, темпе. Видимо, опасаясь непрошеной разрядки, он двигался гораздо медленнее, чем Гарри. Однако его ритм ничуть не сбивал и не отвлекал. Наоборот, почувствовав скольжение по своему члену, Гарри отпустил себя, а его толчки стали увереннее и мощнее.

Неизведанное ранее наслаждение затуманило разум так, что следующий низкий стон Гарри не узнал. Но все же скорее всего это был Ивар, потому что Скорпиус шумно, натужно дышал сквозь стиснутые зубы, полностью погрузившись в свои ощущения. Гарри понятия не имел, что тот сейчас испытывает: боль, удовольствие или все вместе, но был уверен, что сейчас ощущений Малфою хватает с лихвой. Потому что самому Гарри в какой-то момент их стало слишком много. Кровь запульсировала в висках, в глаза потемнело, ритм сломался из-за обессилевших коленей, но Гарри скорее умер бы, чем остановился совсем. Не отдавая себе отчет, что рычит по звериному, Гарри сгреб Скорпиуса в охапку, навалился на него, зажимая между собой и Иваром и начал двигаться в единственном слепом желании — трахнуть все, что только можно — тесную дырку, жаркие стенки, чужой член, мешающий, трущийся, потрясающий…

Нечто древнее, хищное, первобытное завладело им, вышло из-под контроля и вылилось в новый рык, когда оба члена внутри тугой задницы столкнулись друг с другом головками, словно борясь за первенство. Гарри толкнулся жестче, инстинктивно желая опередить другой член и расставляя все по своим местам. Сейчас он вел, и свое первенство отдавать никому не собирался.

Новый толчок заставил Скорпиуса вскрикнуть и конвульсивно забиться меж зажимающих его тел. Гарри судорожно выдохнул, в глазах снова потемнело, а в следующую секунду он уже сжимал зубы у Скорпиуса на загривке, усиливая захват с каждым новым его трепыханием и вколачиваясь в тугую задницу совсем безудержно.

И другой член сдался — задергался, орошая все внутри горячей жидкостью, обмяк, а Гарри все трахал и трахал его, пока острая, выкручивающая суставы судорога не свела тело, не сверкнула в мозгу ослепительной вспышкой, не вышибла из легких дух.

В себя Гарри приходил очень медленно, а придя, выяснил, что тело Скорпиуса вытолкнуло его член наружу вместе с маккоевским. Сам Скорпиус признаков жизни не подавал, как, впрочем, и Ивар, хотя судя по сдавленному сопению, тот судорожно пытался вдохнуть.

Поспешно скатившись на матрас, Гарри некоторое время молча смотрел в потолок, переосмысливая всю свою необузданность, а затем виновато прошептал Скорпиусу на ухо:

— Прости. Я потерял контроль. Совсем тормоза отказали, — и потянулся рукой к его анусу, с замиранием сердца ожидая увидеть на пальцах сукровицу или, не дай Мерлин, кровь.

— Не вздумай извиняться… — прошептал Скорпиус с явным трудом и чуть неловко повернулся, уходя от прикосновения. Нехорошее чувство, зародившееся у Гарри в этот момент, было подкреплено секундой позже, когда Скорпиус призвал Заживляющее зелье. — Не смотри так, — сказал он, откручивая крышку. — Даже если бы вы меня пополам порвали, я бы ни за что не отказался от этих ощущений!