Елизавета Ажмухамедова - Иногда я слышу, о чем ты молчишь…

– Ну ладно, я поняла ваши намеки. Больше не буду. Обещаю взяться за ум и вечером заблистать во всей красе!

Карина что-то хотела возразить, набрала воздух, но не смогла после моей последней фразы. И расхохоталась.

День прошел, как нельзя лучше. Мы загорали и купались, поужинали в маленькой забегаловке на берегу и к 8 вернулись в бунгало.

Вот в такой веселой обстановке мы начали собираться.

До девяти еще оставалось немного времени, и мы решили выпить по бокалу вина.

Настроение улучшилось. Может мне и правда стоило выбраться из этого прозрачного кокона, который я сама себе придумала и назвала его – повседневность.

«Давно пора», – сказало мое второе «я».

И вот, при полном параде, красивые и яркие, мы пошли на встречу. И вечер удался на славу. С танцами, песнями и шампанским рекой.

Последний день мы провели у моря. А наутро Женя проводил нас обратно на остров.

По возвращении в гостиницу, я упала на кровать и заснула. Перегрелась – мелькнуло у меня в голове, и это была моя последняя мысль.

Глаза я открыла от яркого света. Ну, надо же, вчера так устала, что забыла закрыть шторы.

– Мммм…, – тихо простонала я. Как неохота вставать, но придется. И я лениво потянулась на кровати.

Потом медленно приоткрыла глаза. Так и есть, шторы были распахнуты на всю. Но как я могла забыть, если я к окну вообще не подходила вчера?

Медленно сползла с кровати и подошла к окну, надо же, окна тоже открыты.

– Я, что хожу во сне?, – удивляясь, глянула в окно, надеясь хоть что-то увидеть, но было, как всегда, спокойно, тихо и солнечно.

Странно, подумала я. Когда уезжала на пиратский остров, я их закрывала. Может, уборщица проветривала комнату, когда убирала номер. Ну и ладно, какая разница. Я закрыла окна, зашторила шторы и протопала обратно в кровать.

– И откуда такая усталость?, – спросила я саму себя вслух. В дверь постучали и я подпрыгнула от неожиданности.

– Веста, ты там?, – голос Евы за дверью.

– Иду.

Я открыла дверь и увидела Еву в шикарном, черном платье и очень удивилась, потому что мы, не намечали никаких выездов на день.

– Ты, что так долго…, – споткнулась она на пол фразе, и увидев мое заспанное лицо, добавила, – ты знаешь, который час?

– А сколько?

– Между прочим, уже семь вечера, а у нас, если ты помнишь, намечена в восемь встреча, внизу в баре. Мы же договаривались. Я приходила к тебе и в три часа и в шесть. Но думала ты в душе и не слышишь меня. А потом решила, что ты вышла прогуляться.

Ева была в большом негодовании. А я, сидя на краю кровати, не понимала, что происходит. Проспала я действительно долго, но ведь я же перед этим не работала сутки без сна. Странно. Но сейчас самое главное было успокоить Еву, потому что она не любила опаздывать и не любила, когда кто-то опаздывал.

– Хорошо, я сейчас постараюсь быстро собраться. Где Карина?

– Она тоже собирается, но уже почти готова. А с тем, как собираешься ты, я сомневаюсь, что к восьми ты спустишься!

– Ладно, ладно, уже ушла в душ.

Заходя в ванную, я услышала, как Ева хлопнула дверью.

Ушла. Ну, теперь я могу подумать, что произошло.

Так, мы вернулись, я прошла в свою комнату, переоделась, легла на кровать и просто-напросто вырубилась и проспала до вечера. Может, я заболела? Потрогала лоб. Да вроде температуры нет.

И тут, вдруг откуда-то из подсознания, всплыл кусок сна. Так, так, так, что это было?

Темный коридор, а дальше? Что было дальше? И почему он меня вдруг так заинтересовал? Нет, не темный коридор, а моя квартира. Да, именно та, в которой я и живу сейчас. Вспомнила, да так ярко, что чуть не поскользнулась и не упала.

Моя квартира, в которой я живу сейчас, сплю, ночь. Чья-то рука трясет меня за плечо и говорит: – Просыпайся!!!!

Если честно, ощущение было, что я и правда проснулась. Я встаю, кутаясь в одеяло, а тот, кто меня будил, не помню лица и имени, буду называть его» Х», говорит:

– Смотри, что у тебя в квартире творится.

Я медленно выхожу из комнаты и вижу, что в зале уйма людей, которых я ни разу в жизни не видела.

А что самое интересное – стена, где должна быть входная дверь, отсутствует. Комната превратилась в нескончаемо длинное, уходящее вдаль помещение. Я стою молча и не могу понять, что все это значит. «Х» берет меня за руку, ехидно улыбается и ведет обратно в комнату.

– Смотри, – говорит он и указывает пальцем на кровать, на которой все так же продолжаю спать… – я.