Александр Амурчик: Женя, Женечка, Женюсик. Virtuoso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 7

Минут через десять толпа стала заметно редеть, а нам по-прежнему ничего не светило – девушки, проходя мимо, словно не замечали двух молодых, симпатичных, изнывающих от скуки барменов, мечтающих о женской ласке.

Накануне вечером, где-то в районе пяти часов, ко мне в кафе зашла почтальон нашего района Зинаида. Не застав меня дома, она догадалась принести телеграмму, адресованную на мое имя, прямо на рабочее место в бар. Я ее, конечно, отблагодарил за находчивость, сунул в руку два рубля, затем разорвал бумажный конверт. Телеграмма была от мамы, которая вот уже несколько дней гостила у своей сестры Юлии в городе Тирасполе. Текст был такой:

«Дорогой Савва! Нашли тебе невесту. Ждем завтра Тирасполе. Мама».

Я сунул телеграмму в карман и задумался. Что еще за невесту они мне там вместе с сестрицей присмотрели? Честное слово, годы работы в баре основательно исчерпали мои запасы идеализма и оптимизма в отношении женщин, девушек и прочих дамочек. Наблюдая день за днем за людьми из-за стойки, начинаешь неплохо в них разбираться, а уж порочных женщин и шалопутных стерв я научился вычислять с первого взгляда. Насмотришься тут на них и не захочешь никакой невесты. Хотя, конечно, когда-нибудь и для меня найдется подходящая женщина; вон ведь даже на львов – и то находится укротительница. К тому же, если уж быть с самим собой до конца честным, может, ты только прикидываешься львом, а на самом деле глупый теленок?

Вздохнув, я выразительно поглядел на Кондрата: пока что нами не интересовались ни порочные женщины, ни стервы, ни уж тем более порядочные девушки. Он же, словно не замечая моих косых взглядов, упорно вглядывался в лица проходящих мимо девиц. Наконец я не выдержал и сказал товарищу фразой из известного анекдота: «Я, братец, еще пять минут поб….дую, а потом домой пойду». А про себя подумал, что неприятно будет идти домой одному, никто меня ведь там не ждет, и ложиться придется в холодную неуютную постель… Погода еще бр-р-р – сырая и холодная, а утром рано вставать и пилить на автостанцию, чтобы потом трястись пять часов автобусом до Тирасполя. И чего ради? Ах да – ну, конечно же! – знакомиться с невестой. Мои губы непроизвольно растянулись в скептической усмешке.

Пока я размышлял обо всем этом, Кондрат шевельнулся, затем вдруг рванул с места, нырнул в толпу и мгновенно исчез из видимости, а минутой позже вернулся назад, ведя под руки двух худосочных «ковырялок». Одна из них была мне хорошо знакома – это была Танька, «девушка» без возраста, наркоманка со стажем, которая, помнится, еще лет пять тому назад уговаривала меня уколоться у нее в доме какой-то херней, и мне еле удалось тогда от нее избавиться. Они с мужем вот уже несколько лет постоянно варили у себя дома какие-то наркотические отвары и смеси. Потом муж от нее, говорят, сбежал, и жила она теперь в 2-комнатной квартире в самом центре города одна, нет… с сыном, да, точно, у нее есть сын лет четырех-пяти. Сейчас вместе с ней была какая-то телка, мне незнакомая, тощая, вульгарной внешности, на лице полкило дешевой косметики.

Кондрат, заметив, что я ее разглядываю, подтолкнул девицу ко мне.

– Эльвира, – произнесла незнакомка хриплым прокуренным голосом, протягивая руку и сдержанно улыбаясь.

– Савва, – ответил я, осторожно пожимая узкую ледяную ладошку. Эльвира тут же надула губки, наверное, оттого, что я не назвался Эдуардом, Вольдемаром, или хотя бы Леопольдом. Но Танька шепнула ей что-то на ухо, и улыбка вернулась на лицо Эльвиры, видимо, та объяснила ей, где и кем мы с Кондратом работаем. Судя по всему, Эльвира была «наш человек» – шлюшка низкого пошиба, а я девиц легкого поведения никогда особо не жаловал.

– Ну что, идем? – спросил Кондрат, незаметно толкая меня локтем в бок, – вот, Савва, девочки приглашают нас к себе в гости.

Мы знали, что у Татьяны есть своя квартира, и она периодически водит туда к себе мужчин.

– А что мы будем там делать? – наивно спросил я, неожиданно вспомнив, что сегодня кроме небольшого бутерброда, а затем пирожного с соком, перехваченных еще до обеда, ничего больше не ел, и от внезапного приступа голода у меня противно заныло в желудке. А у Таньки дома, как я помнил, и в лучшие времена трудно было даже куском хлеба разжиться.

Девицы нетерпеливо перебирали ногами на месте, и я, решившись, сказал:

– Ну ладно, пойдем! – И тихо, Кондрату: – Если твои телки попробуют пудрить нам мозги, я им устрою такие гонки по квартире, что им придется о своем поведении пожалеть, пусть имеют это в виду.