Константин Штепенко - Южноамериканский проект

– Хорошо, что вы пришли, а у меня кофе поспел! Хотите?

«Идиот!» – промелькнуло в сознании Ольги еще до того, как она успела решить, как ей себя вести. Она не нашла ничего лучше, чем спросить сухо, с раздражением, тоже наигранным:

– Мы знакомы?

«Чушь!» – тут же подумала она, – «Дураку понятно, что мы незнакомы!»

Незнакомец, видно, решил доиграть дебют и неотразимым ходом перевести его в миттельшпиль, пока его не огрели шахматной доской по голове.

– Нет, но вы сидите на моей скамейке, значит, вы моя гостья. Поэтому, на правах хозяина я предлагаю вам выпить со мной кофе… Отказываться невежливо…! – Все это было произнесено настойчивой скороговоркой, которая оборвалась на полуслове. По логике фраза должна была закончиться какой-то детской угрозой, типа «А то будет а-та-та!».

Внезапно для себя, вместо заготовленного «Извините, но мне пора», она выпалила с вызовом, решив тем самым уровнять ситуацию и продолжить «партию»:

– А я и не собиралась!

Она вдруг ужаснулась тому, что ведь они могли и не встретиться! Слепой каприз судьбы привел ее в тот парк. Вопреки своей привычке она не позволила охраннику следовать за ней. И Борис, он ведь тоже мог уйти раньше, или вообще не прийти в тот день, так как он часто отлучался по делам. А ведь уже тогда неотвратимо завертелась адская машина чужой воли, нацеленной на нее. И она могла оказаться один на один с этой волей без поддержки и сочувствия близкого человека, да и вообще, могла легко погибнуть, стать жертвой провокации, сесть в тюрьму. Он все это предотвратил. Эдакий сказочный пастушок, голытьба согласно стандартам людей ее круга, спасающий принцессу и заставляющий ее влюбиться в себя.

«Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй мя!». Она повторяла эти слова, прочитанные в случайно попавшемся ей молитвеннике, сначала нерешительно, с застенчивостью сомневающегося атеиста, потом все более уверенно, с чувством, и под конец, даже истово.

Она не заметила, как из дверей каюты вышел Борис и на цыпочках подкрался к ней со спины. Затем он наклонился над ней и закрыл ее полуоткрытый рот своими губами. Она приподнялась ему навстречу и ответила на поцелуй ожесточенно и страстно.

– Не заводи меня, заяц. Все-таки мы здесь не одни. – Сказал Борис, подвигая второй шезлонг к столику, и садясь в него.

Тут же из камбуза тенью отца Гамлета появился Аурелио с дежурным стаканом холодного сока.

– Buenos dias, señor! [3] Доброе утро, господин.

– Gracias, Aurelio. Buenos dias. [4] Спасибо, Аурелио, доброе утро!

С мостика спустился Панчо, громко хлопая в ладоши.

– Vaya, novios! Que luna de miel! [5] Вот голубки! Ну прямо медовый месяц!

– Coño! Procúrate ser más discreto, Pancho! [6] К черту, Панчо! Попробуй вести себя сдержанней! – Ругнулся Борис.

– Tu ingratitud no me ofende. Ya vamos a desayunar! [7] Твоя неблагодарность меня не обижает. Пошли завтракать. – Панчо послал Ольге воздушный поцелуй и скрылся на камбузе, откуда тотчас же послышалась громкая перебранка.

– Что ты делала тут без меня? – спросил Борис, чуть коснувшись пальцами ее руки.

– Я молилась.

– Так-таки и молилась? – Борис удивленно вздернул левую бровь. – С каких пор ты стала набожной?

– Тут станешь. Я вдруг испугалась того, что могло произойти. Что было бы со мной, если бы мы тогда не встретились, или разругались бы там на той скамеечке. Если бы…

– Если бы бабушке усы да бороду, то был бы дедушка. Выкрутилась бы! Женщины живучи, как кошки. Или какой-нибудь другой кавалер появился бы.

– От сырости, что ли! На работе меня все ненавидят. Захоти я повеситься прямо в зале заседаний, так мне бы и веревочку намыленную принесли, и стульчик поставили. А на стороне я ни с кем не общалась. И к тебе забрела случайно.

– И все-таки ты переоцениваешь мою роль во всем этом бардаке. Скажу честно, наша с тобой встреча привнесла в мою жизнь пикантности, но сколько хлопот и беспокойств!

– Противный. Сейчас будем драться.

– Нет, бороться. Но чуть попозже, в каюте.

– Ну! Ну не гад разве?

Легкий бриз налетел со стороны открытого моря, затянув свою заунывную музыку в струнах такелажа. Они как по команде растянулись в шезлонгах и замолчали. Оба думали об одном и том же – о той их первой случайной встрече, о хрупкой ненадежности провидения, что нежданно сплетает судьбы, или капризно и безжалостно разрывает тонкую, с большим трудом сплетенную кисею чьих-то надежд и чаяний.