Александр Басов - Вдали от солнца. Из цикла «Потускневшая жемчужина»

– Скорее всего, нет. Наши дороги разошлись. Во время последней встречи он даже пытался втолковать мне, что это задание до добра не доведёт. Я не послушал опытного человека…

– И в результате оказался в камере, – закончил фразу Арне. – Больше никого из знакомых здесь не встречал?

– Нет ещё.

– Ты удивишься, когда узнаешь, кто в Озёрном замке заведует складом с различным тряпьём.

– Каким тряпьём? – Не понял Ладвиг.

– Простыни всякие, наволочки на подушки, – стал перечислять Арне, – ещё чего-то. Помнишь хромоногого Тилло? Этот хорёк каким-то образом пролез в кладовщики и теперь живёт здесь на всём готовом, напоминая ушедшего на покой цехового мастера. Высокие у него, должно быть покровители.

– Он не из постояльцев?

– Нет! Весь из себя такой важный, будто секретарь суда. Меня как увидел, сразу такое лицо скорчил, как будто мимо него золотарь с полным ведром дерьма прошёл. Хотел бы я понаблюдать за выражением крысиной мордочки Тилло в тот момент, когда он встретит тебя! Бьюсь об заклад, что хромоногий очень обрадуется!

Загалдели ринувшиеся в обеденный зал постояльцы. Арне на прощанье подмигнул Ладвигу и сказал:

– Не унывай, сержант! Ещё увидимся!

В камере Ладвиг обнаружил аккуратный свёрток с постельным бельём, подушку и одеяло. Все вещи были чистыми и, словно в хорошей гостинице, источали лёгкий цветочный аромат.

– Пахнут, будто постель девичья, – раздался рядом голос неслышно подошедшего надзирателя. Он стоял в дверях и, ухмыляясь, наблюдал за сержантом. – Дверь я пока открытой оставляю для проветривания, но чтобы никаких хождений по коридору. Нужду справлять можешь прямо в камере. В углу пробита дыра до канализационного стока. Неширокая, но если прицелиться, то легко попадёшь с первого раза.

Довольный собственной шуткой надзиратель захохотал и, звеня ключами, двинулся дальше по коридору. Всё это время Ладвиг снова и снова прокручивал в памяти разговор с пожилым егерем. Он хорошо помнил день, когда прибыл в Озёрный замок в сопровождении агентов Тайной Стражи герцога Кэссиана. И это было первое расхождение с рассказом егеря, утверждавшего, что нового постояльца привезла городская стража Энгельбрука. Второе расхождение касалось рапиры сержанта, которой он до того дня ни разу толком не сумел воспользоваться.

Эпизод с попыткой захвата Виланда нельзя было отнести к разряду успешных действий. Агенты не стали отбирать рапиру у Ладвига, оружие было при нём в момент прибытия, и никаких других версий здесь не предполагалось. И совсем уж нелепым казалось заявление пожилого егеря, что в тот день он не заметил никакого гнедого жеребца. Всё это выглядело в высшей степени странно, и у сержанта возникло единственное объяснение происходящему: кто-то воспользовался его беспомощным положением после полученных ран и присвоил себе коня заодно с рапирой. Ладвиг вспомнил, что следуя вместе с конвоиром в замок, проходил мимо конюшни, где содержались лошади. Видимо, жеребца там не оказалось, иначе он обязательно почуял бы хозяина и дал о себе знать.

«Мне бы только узнать, что с ним всё в порядке… Надеюсь, Фитц попал в хорошие руки, и нынешний хозяин способен оценить его по достоинству».

От невесёлых мыслей Ладвига оторвало лёгкое постукивание, доносившееся со стороны коридора. Звук постепенно приближался, и в тот момент, когда сержант догадался о его происхождении, перед открытой дверью камеры мелькнул хромавший на левую ногу человек с костылём в руке. Могло показаться, что человек просто шёл по своим делам, но Ладвиг заметил пару брошенных им взглядов. Один внутрь камеры, другой на выбитый над дверями номер. Помня о том, что с Тилло они расстались отнюдь не друзьями, сержант не стал его окликать.

Общение с этим неприятным субъектом в ближайшие планы не входило. Планов, как таковых, было немного, а если быть точным, то в списке фигурировал только один пункт: узнать о судьбе Фитца. Кроме этого существовало несколько недостаточно чётко оформившихся вопросов, самый первый из которых гласил: чем предстоит здесь заниматься? Туманные разговоры о новом роде войск Ладвиг пока не воспринимал всерьёз. Всё это могло оказаться отвлекающим манёвром, призванным успокоить попавших в Озёрный замок людей.

По коридору прошёлся надзиратель, с грохотом закрывавший тяжёлые двери камер. Оставшись почти в полной темноте, Ладвиг разделся и лёг в постель. Глядя в потолок камеры он увидел там едва уловимый металлический отблеск, которого не замечал раньше. Свет горевшего в коридоре факела проходил через небольшое оконце и отражался в каком-то металлическом предмете на потолке. Сержант поднялся, вышел на середину камеры и вытянул руку вверх. Пальцы нащупали переплетение толстых металлических полос, составлявших восьмиугольную решётку, размеры которой не превышали полутора ярдов по диагонали.