Александр Аннин: Кольт системы Макарова

И, естественно, возглавляемое им ныне учреждение имело весьма условное отношение к министерству обороны, хотя и ставило своей задачей достижение военного превосходства над противником.

А начинал свою стремительную карьеру будущий Мартемьянов в преддверии московской Олимпиады-80. И был он тогда скромным кандидатом биологических наук в столь же скромном ранге старшего научного сотрудника подмосковного Всесоюзного института лекарственных растений (ВИЛР). К тому времени мировое сообщество уже молчаливо признало, что в спорте высоких достижений ну никак невозможно обойтись без стимуляторов, способных помочь атлету сконцентрироваться и в нужный момент раскрыться наиболее полно. Проще говоря – перед учеными встала задача разработать безвредный допинг для олимпийцев. Ну, если не получится совсем уж безвредный, то хотя бы не очень-то сильно калечащий организм спортсмена. И, разумеется, такой стимулятор не должен фиксироваться никакими средствами допинг-контроля.

В СССР эта цель была поставлена перед коллективом ВИЛР. Вот тут-то на авансцену и выполз из своего закутка никому не ведомый младший научный сотрудник института Мартемьянов – невзрачный долговязый очкарик с характерной для сей породы людей сутулостью и мучнистым цветом лица. И с чего бы это он выполз-то на свет божий, скажите на милость? А с того…

Поступил Виктор Семенович оченно даже умно для своего (и не только своего) времени: обратился с официальным письмом не в дирекцию института, а прямиком в КГБ СССР, с которым поддерживал контакт уже много лет.

«Мною разработан сверхдопинг, который: а) не обнаруживается и никогда не будет обнаруживаться никакими средствами допинг-контроля; б) ни в малейшей степени не влияет на состояние психического и физического здоровья спортсмена; в) для своего производства не нуждается в создании научно-технической базы и имеет себестоимость, равную нулю рублей ноль-ноль копеек».

В КГБ, по идее, должны были бы поинтересоваться состоянием психического здоровья самого автора «открытия», но в тогдашнем Комитете было немало людей, готовых поверить в любое чудо, лишь бы оно сулило скорейшее построение коммунизма (что само по себе уже являлось бы очевидным и невероятным чудом). К этим-то «пассажирам» и попало письмо Виктора Семеновича. И они, эти самые «пассажиры», отнеслись к сообщению Мартемьянова на полном серьезе. Что за допинг такой, что за стимулятор?

Да очень простой стимулятор.

Виктор Семенович не боялся, что высшие чины КГБ присвоят себе его открытие – не таков был менталитет у советских службистов – и потому с готовностью изложил перед ними суть своего открытия. Итак, как уже было сказано, все просто – аж до изумления.

Спортсмен на тренировке доводит себя до высшей точки напряжения, пика формы, и в этот момент у него шприцем откачивают немного крови. И консервируют ее (к примеру, замораживают). А прямо перед ответственным выступлением нужно лишь разморозить эту кровь и ввести ее в вену атлета. И всё! И не надо никаких стимулирующих препаратов! Собственная кровушка, своевременно взятая и своевременно же возвращенная организму, действует многократно сильнее любого известного допинга. Разумеется, никаких запрещенных веществ она не содержит…

А что же такое чудодейственное она содержит?

– Гормон победы, – веско отчеканил Виктор Семенович, стремительно входивший в роль мегазвезды, вернее – ее высшей стадии развития, а именно – гигантской черной дыры. Черной дыры советской «теневой» науки.

И представил новоявленный гений мудреные выкладки, заковыристые формулы, витиеватые графики, подтверждающие его теорию. Якобы подтверждающие…

Как бы то ни было, но в эпоху противостояния Союза и Запада – по причине ввода советских войск в Афганистан – власть предержащие в СССР не могли не ухватиться за предложенную Мартемьяновым возможность безо всяких подтасовок выиграть домашнюю Олимпиаду в командном медальном зачете. Сгоряча Виктора Семеновича тут же назначили директором ВИЛР… Он бесцеремонно явился в кабинет ошарашенного седовласого академика, дважды Героя Соцтруда, долгие годы возглавлявшего уникальный научный институт, явился приосанившийся, с пышной, тщательно зачесанной шевелюрой… Развязно швырнул портфель на директорский стол, прямо под нос заслуженного ученого.

– Пшел вон, – тихо, но очень убедительно молвил Мартемьянов.

И старик-академик пошел…

Разумеется, какой-то там ничтожный кандидатишка наук не может возглавлять полусекретный НИИ, ну по определению не может. Стало быть, надо срочно присваивать Виктору Семеновичу докторскую степень. И присвоили-таки, причем без лишних церемоний. Применили универсальную формулировку – «за особые заслуги перед советской наукой, выразившиеся в важных открытиях в области физиологии человека».