Елена Федорова - Молчание – золото

– Ты уже спишь, что ли? У нас школьница пропала.

– Что? – Подскочил с кровати, словно на пружине, грузный начальник милиции.

– Кто?

– Евгения Новаченко, 17 лет, 11-й класс.

– Новаченко? Какая?

– Да, моей помощницы – Аллы!

– Когда пропала?

– Несколько часов назад.

– Сейчас буду. Дай трубку дежурному.

Мэр передал трубку в трясущиеся руки старшины.

– Поднимай всех! Перекрыть все выезды из города!

– Есть, перекрыть, – повторил дежурный и нажал кнопку экстренной связи.

– Моя Женя – ПРОПАВШАЯ? – в ужасе раскачивалась из стороны в сторону Алла Валентиновна.

Если бы все происходило раньше, хотя бы на несколько месяцев назад, никто бы сейчас не поднял такой переполох. Через трое суток у родственников приняли бы заявление и дальше все пошло бы привычным милицейским чередом. Сейчас все изменилось. И дело было даже совсем не в том, что пропала дочь друзей мэра.

Пропажа ребенка – всегда трагедия. До недавнего времени мэр г. М. и сам не знал, что в Украине в среднем ежегодно исчезает около 8 тысяч детей. Статистиками было подсчитано, что в среднем в день пропадает по 27 человек! Но в М. обычно ничего такого не происходило. Терялись малолетние детишки, которые заползали поиграть в шкафы, тумбочки и сараи, и засыпали там. А потом, выспавшись, появлялись на глазах убитых горем родителей. Потапыч, по роду службы знал, конечно, официальную статистику и даже социологию для общего сведения. Социологи уже давно изучили структуру этого страшного явления. Большую часть пропавших 14–17 лет составляли подростки, которые сами сбегали из дома. Кстати, чаще всего уходили дети не из неблагополучных, а из обеспеченных семей. Конечно, были и ужасные случаи похищения подростков для «черной» трансплантологии или в сексуальное рабство.

Но Потапыч не очень переживал о чужой статистике, пока в самом М. не пропала Катя Иваненко, 17-летняя девушка из благополучной семьи. Сначала, конечно, учитывая ее возраст, правоохранители последовательно предположили, что ее обидели в школе и она «решила бросить все», загуляла с подругами, поссорилась с родителями, осталась у парня, уехала к тетушке… Опять-таки, учитывая ее, почти совершеннолетний возраст, розыск шел не очень динамично. Правда, фотографии девушки показывали по «Магнолии ТВ». Мама ходила к ним, как на работу, но никаких существенных сдвигов не было четыре дня, пока… Пока в дальнем закутке парка случайные прохожие не обнаружили страшную находку. У жертвы было перерезано горло и отрезан язык. Погибла девушка от потери крови. Вот тут Потапыч и сделал жуткое открытие – его город не застрахован от такого кошмара!

Мать девушки чуть с ума не сошла. Ее крики из дежурной части были слышны на улице. Она обвиняла всех: нерадивую милицию, не способную защитить детей и вычислить потенциального преступника, себя, которая тысячу раз прочесывала с друзьями этот парк и так и не заглянула именно туда… Понятно, что оправдания никому не было.

Мэрия помогла с похоронами, на поминках был чуть не весь город. Но никто не мог вернуть дочь осиротевшей матери. С временным расстройством психики та угодила в областную психбольницу. Потапыч созывал несколько совместных совещаний с прокуратурой. Даже через сеть осведомителей операм так и не удалось выйти на след убийцы. «Вот и на нашу голову свалился «глухарь». Или «Висяк». Как хочешь – так и называй!», – мрачно думал начальник милиции. Ситуация оставалась опасной. Общественность требовала немедленного раскрытия преступления. А зацепиться было не за что.

Начальник милиции каждое утро хватался за голову и сокрушался из-за превратностей судьбы, не дававших ему отработать спокойно оставшиеся месяцы до пенсии. А через 3 недели в субботу, около 8 часов утра, в кустах у дорожки, ведущей от автовокзала к общественному туалету, был обнаружен еще теплый труп 18-летней Зинаиды Козуб с резаным ранением шеи. Повреждение было аналогичным ране у Кати Ивановой. Для родителей жертвы, общественности и милиции второе убийство стало шоком. Уже на месте происшествия стало понятно, что преступления укладываются в понятие «серии». Правда, Зинаида не была пропавшей. Еще в 7 часов утра она спокойно вышла из дома, чтобы поехать на выходные к тете, живущей за городом. В кармане у нее был обнаружен билет на рейс в 8-40 до Новой Александровки. Деньги и ценности остались нетронутыми, как и в предыдущем случае.

Как и в первом случае, ни ножа, ни никаких других улик не было найдено. Кроме обычного состава следственно-оперативной группы, на место происшествия сразу же вызвали работать и кинолога с розыскной собакой. Пес бодро взял след от тела жертвы. Все воспряли духом. Казалось, поимка убийцы неминуема в ближайшие минуты. Но пес довел оперативников до стоянки такси и заскулил. Последующие опросы таксистов не дали никаких результатов. Около 8 часов утра в М. прибыло два междугородних автобуса из В. и К. На побывку домой на выходные всегда возвращалось много заробитчан. Среди пассажиров были и семьи. Три такси, полностью «укомплектованные», буквально сразу отъехали от автовокзала. Ни таксисты, ни работники вокзала, ни посетители туалета, оставшиеся на вокзале, не заметили никого подозрительного, который бы спешно пытался скрыться в окровавленной одежде. Он мог бы раздеться и выбросить ее по дороге. Но, ни за туалетом, ни в мусорных баках такая не была обнаружена.