Михаил Русанов - Лад Посадский и компания. Книга II. Дела заморские

– Когда я прошу, это одно. – Продолжал выговаривать Седобород. – А когда по своей воле часто шастаешь – это другое. Я тебе что говорил? Зайди к гоблину, оставь весточку. А ты что сделал? К Чер-Тую на болото пошел!

Седобород погрозил Ладу пальцем.

– Так ведь делу от этого хуже не стало. – Попробовал оправдаться Лад.

– Откуда тебе знать, что лучше, а что хуже? А ты чего молчишь? – Напустился Седобород на Донда. – М. Уолт худое замышляет, а ты ему первый пособник!

– Я не мужик посадский. М. Уолт мой босс. Перед ним и ответ держу. – Пробурчал Донд, удивляясь осведомленности старика. И все-то он знает. Откуда?

– Вот вам мой совет. Впредь ничего сами не затевайте. Затеи ваши молодецкие, а проку от них как от козла молока. А теперь ступайте вон.

Оставшись с Комер-саном наедине, Седобород улыбнулся.

– Ну, как я их, а?

– Запретный плод сладок, – изрек Комер-сан. – Они теперь от дел своих ни за что не отступят.

– Нам только это и нужно. Большую игру мы затеяли. И ум молодой да хватка стальная нам ох как понадобятся.

– Пригодятся, – согласился Комер-сан. – А вот как с Гадиной быть? Она может все карты спутать. Умом она не обижена, да и хитростью не обделена…

Шумел Посад, словно ветры северные над ним мчались. Полнились базары и ярмарки слухами, одни чуднее другого. Купцы и негоцианты заморские, подмастерья разные, – все уши навострили, да из уст в уста передавали сплетни последние. Мол, ждет Посад в скором времени событие большое. Из заморских стран послы едут.

Удивлялся кто-то – зачем? Купцов заморских и так пруд пруди. Отвечали таким – не простые купцы едут, а люди государственные, послы. Признали, значит, Посад Торговый равный себе не только в делах торговых, но и в дипломатии.

А еще бабки-ведуньи поговаривали, что Лад Посадский совсем с нечистью снюхался. Принимает подарки от гоблина – лещей вяленых. Лещи те не в сети пойманы, а водяным на берег выброшены. И еще старухи плели, что к самому Чер-Тую, чтоб ему поганому в слюне утонуть, Лад не раз и не два на болото хаживал.

А жена Лада, Гадина, во всем потакает мужу. В доме собственном нечисть как гостей знатных принимает.

Не многие тому верили. Союз женских посадских всячески опровергал домыслы эти. Феминистки совсем от рук отбились. Кричали на всех площадях, что, мол, у нечисти тоже права какие есть. А какие у нее права, у нечисти-то? В лесу хозяйничать, людей добрых пугать? Вон, вырубку затеяли, и из казны немалые деньги на выкуп легли нечисти поганой. Что же нам, посадским, с нечистью теперь еще и торговлю вести?! Да колом осиновым всех их причесать, чтоб хари свои окаянные из болот мрачных поднять не смели!…

Только вот что странно. Любые слухи и сплетни на торговле всегда сказывались. Как поплавок на волне пляшет, так и торговля на слухи разные отзывается. А в этот раз цены не подскочили, да и вниз не сползли. Дефициту какого на базарах и ярмарках приказчики не наблюдали. Да и Совет Посадский молчание хранил. Обычно выступит старец какой, уполномоченный Советом, народ образумит, и снова все в русло свое войдет. А теперь все как воды в рот набрали, – молчат.

М. Уолт недоумевал. Чего Седобород и Комер-сан задумали? Побеседовал он с гоблином. Уважил просьбу Седоборода. Ни Донд, ни сам гоблин не догадывались о причинах. Ни одна живая душа не знала, что по просьбе старика вредного М. Уолт, представитель Синдиката, к нечисти на болото ходил. Озадачил Сэра Тумака идеей какую-нибудь гадость в Посаде учинить. А зачем? Гоблин все равно Сичкарю все расскажет, да с Ладом поделится. Тут еще Донд насупился. Сказал, что был у Седоборода. Тот думает, что М. Уолт недоброе замышляет. Что-то тут не так. Матерый мафиозник, М. Уолт знал толк в интригах разных. И нюхом чуял сейчас игру большую. Вроде тайно все сделано, а утечка информации все равно идет. Слухи гуляют по базарам. Может, так и надо? Кому? И против какого противника все эти ходы задуманы?…

Вышел как-то спор между Наковальней Мечплуговичем и Яромом Живодером Вырвиглаз.

Дело было в кабаке, что возле артели кузнечной испокон веков стоял. Кричал хмельной Яром, что нет в мире стали крепче хундустанской. Хозяин кабака, сам бывший кузнец, пытался утихомирить воеводу пьяного, да только в глаз получил от подручных Ярома. Один Яром в кабак кузнечный никогда бы не пришел. А с ватагой молодцов статных чего же не заявиться да не пошуметь?

Жизнь в Посаде после битвы славной спокойной стала. О заслугах Ярома люд посадский забывать стал. Вот и решил Яромушка, бедова головушка, подерзить с кузнецами. Какая муха его тогда укусила, за живое схватила да разума лишила, нам неведомо. Но напился он тогда сильно. И кричал громко. Так громко, что Наковальня не выдержал. Он как раз из баньки шел, ну и заглянул в кабачок. А тут Яром…