Сергей Губанов - Реальные игры. и Сказки-подсказки

Напитки же многолетней выдержки лежали важно и красиво, поблескивая гранями стекла, сверкая яркими этикетками и звездами, играя и переливаясь янтарным цветом, вызывая у многих посетителей зависть, а у некоторых даже слюну, которую они со смачным звуком проглатывали.

Очередь в кассу медленно двигалась. Из корзины солидной дамы послышался голос. Это большой пакет сока говорил маленькому:

– Видишь, как плохо быть маленьким и вредным. Особенно, вредным. Был бы ты такой же, тебя бы тоже завалили, и ты бы лопнул, и все твое нутро вылилось наружу… Так что не бери с таких пример, будь терпелив и тактичен, и когда-нибудь ты превратишься в хорошее вино, и тобой наполнят красивую бутылку и закупорят пробкой!

– Слышь, ты, пузатая корова! Заткни свой бумажный рот, – прошипел шкалик.

Тут из другой корзины заговорил бутыль дорогой ледниковой воды:

– Молодой человек, как вам не стыдно так разговаривать? Или это наполняющая Вас палёнка вылезает наружу?

– Дед, ты бы лучше помолчал, а то тобой сейчас полы помоют, и вся твоя тысячелетняя ледниковая мудрость по полу размажется! – скрепя пробкой, угрожающе просипел шкалик.

В магазине поднялся оглушительный шум. Во всех тележках и корзинах шуршали упаковки, звенела стеклянная тара, фыркали целлофаном пакеты, скрипели полиэтиленовые коробки, возмущаясь поведением какого-то клопа, залитого неизвестно где и чем.

Андрей почувствовал это, и ему стало немного неудобно за то, что он решил сэкономить и взял этого чиграша. Он суетливо выставил все на ленту, неосознанно поставив шкалик последним. По иронии судьбы бутылку с талой водой выставили сразу за распоясавшимся алконедомерком. Раскачавшись на ленте, начавшей движение, шкалик упал на минералку, сбросив ее на пол. Бутылка с vip-водой разбилась о пол вдребезги, и ее содержимое растеклось по кафелю магазина.

– Мужик сказал, мужик сделал, – злорадно прошепелявил шкалик.

Тут в магазине началось такое, что Андрей от неловкости положения мигом побросал все в пакет, расплатился и спешно ретировался, извинившись.

Шкалик после загрузки оказался поверх элиты. По дороге он всячески старался унизить дорогие напитки, отчего ему чуть не сорвало крышку. Андрей уже ускорял шаг и жалел в душе, что купил эту гадость, которая пытается все время навредить и скомпрометировать его, звеня на всю улицу и привлекая осуждающие взгляды прохожих.

Придя домой, он выгрузил содержимое пакета, коньяк и виски отнес в бар, а водку отдал жене. Она начала готовить компресс, недовольно бубня про то, что скупой платит дважды, мог бы и нормальной водки купить. Чтобы не оправдываться, Андрей быстро отнес чуть-чуть полегчавшего малька в бар, мысленно недоумевая, как от такой мелочи может возникнуть сколько проблем и неприятностей.

Ночью весь дом стоял на ушах, ухо у ребенка болело, видимо водка была, действительно, паленая. Андрею пришлось ехать в ночную аптеку, но это его не спасло. Страсти не утихли, жена полночи пилила его за эту покупку.

А тем временем в баре происходило нечто. Пузырек-агрессор издевался над бутылочками мини-бара, называя их недоразвитыми.

– Вами только душиться можно, даже рюмка не почувствует, когда из вас в нее нальют, – хамил мелкотравчатый нахаленок.

У двенадцатилетнего коньяка спросил, за что ему такой срок дали, а у трехзвездочного: «Долго в лейтенантах ходить будешь и людей морщить?». Вино обозвал компотом, портвейн бормотухой. Сэр Джек Дениелс пытался возразить на все это, но тут же получил отпор: «А ты вообще молчи, американец хренов… И кто тебе дал право называться виски?! Ты же из кукурузы, и бочки, где ты хранился, неправильные, а все туда же, строишь крутого из себя!».

Тут все обитатели решили обратиться к мудрому долгожителю, коньяку Леро 1906 года выпуска, производства Гранд Шампань в деревянной подарочной упаковке. За открытой дверцей упаковки было видно, как чуть запылившаяся бутылка этого чудесного дорогого и много видевшего на своем веку коньяка застыла в глубокой задумчивости. Выйдя из ступора, бутылка многозначительно изрекла:

– Ты, шкалик, зол на весь белый свет и от зависти своей скоро плохо кончишь. Пойми, никто из окружающих не виноват, что ты мал и наполнен паленой гадостью. Смирись, сей добро и увидишь, как ты вырастешь, и твое внутреннее содержание превратится в нектар. А продолжая злиться, ты только навредишь себе!

Не успели смолкнуть слова пророчества, как открылся бар, крепкая рука схватила мелкого вредителя за горло и понесла к открытой входной двери, которую подпирал неприятно пахнущий оборванный грязный человек. Хозяин квартиры протянул ему бутылочку, бомж радостно схватил ее своей грязной рукой и сунул в ужасно вонючий карман. Шкалика качало, било по стенкам загрубевшей ткани среди жуткой вони, от которой нутро выворачивало наружу. Он взмолился, прося небеса, чтобы ему было дозволено выскользнуть через дыру в кармане и разом покончить с мучениями, но все только начиналось… Бомж притащился в темный, сырой, пахнущий плесенью подвал, где его ждал собутыльник. Смачно причмокивая, они попеременно приложились к горлышку своими потрескавшимися губами. Когда паленая жидкость начала рассасываться по крови этих потерявших человеческий облик людей, в них проснулся зверь. Не какая-нибудь надоедливая брехливая Моська, а настоящий монстр из голливудского ужастика. Деклассированные участники спарринга стали браниться и махать кулаками, ужасно рыча и ругаясь при этом. Наконец один со всего маху ударил другого в лоб злосчастной бутылкой, после чего тот рухнул, как подкошенный. Может, развезло от усталости, а может, и впрямь, ударная сила бутылька оказалась куда значительней его размера…