Борис Пьянков - Ловушка для фотографа – 2. Детективная повесть

– Как я его найду?

– А там по-русски написано.

Группа устремилась в магазинчик, но на улице осталась одинокая молодая шатенка в обтягивающих джинсах и откровенной розовой кофте. Эта женщина показалась мне интересной.

Описать ее, используя для этого обычные слова, было бы нелегко. У нее была грация прирожденной танцовщицы, темные брови, длинные ресницы, и чистая атласная кожа, чуть тронутая загаром. Фигура ее была безукоризненной. Густые темные волосы были уложены в высокую прическу, открывающую изящную шею, а в глазах, чем-то напоминающих глаза газели, вспыхивали веселые искорки, которые как бы намекали, что за ангельской внешностью этой дамы может скрываться весьма страстная натура.

Возмущенный мужчина ушел, и женщина тут же подошла ко мне, обволакивая меня запахом дорогих духов. Декольте охотницы выглядело возбуждающе. И почему я не замечал эту особу? – подумал я, – наверное, до сих пор на ней был дождевик.

– Вена, – чудесный город, – сказала женщина, – вы давно работаете здесь?

У незнакомки было своеобразное произношение. Я подумал, что ее юные годы, скорее всего, прошли на юге России, где-нибудь в Ставропольском крае.

– Мне тоже нравится этот город, – уклончиво сказал я, – но сейчас у нас нет времени говорить об этом.

– Вы русский?

– Нет, я из Словакии!

– Но вы прекрасно говорите на русском!

– Я когда-то учился в России, – тут я даже не солгал.

– Вас, кажется, Петром зовут? – моя собеседница щедро улыбнулась. Зубки незнакомки оказались белыми, как жемчуг, и я отметил, что у нее отличный стоматолог.

– Петр, – это на русском. Меня зовут Бонта. Питер Бонта!

Пока я обменивался со своей собеседницей любезностями, большая часть группы вышла из «деревни», и на меня снова посыпались вопросы.

– Эй, Бонда! – внезапно раздался у моего уха грубый мужской голос, – жрать хочется, просто брюхо подводит. Ты обещал нам венский шницель, и пиво «цептер».

– Zipfer 3 3 Zipfer, – сорт пива. , наверное?

– Да, какая разница!

– Все собрались? – я поднял над головой зонтик в качестве ориентира, – хорошо, идем к нашему автобусу!

– Меня зовут Эстер! Надеюсь, что мы с вами скоро встретимся! – с этими словами загадочная дама сунула мне в руку листочек, вырванный из блокнота, затем грациозно отступила назад, и затерялась среди туристов.

При посадке в автобус Эстер я не увидел. Пересчитав по головам всех пассажиров, я на всякий случай провел перекличку, и внезапно понял, что странная незнакомка не имеет к моей группе никакого отношения.

Я отвез туристов на Картнер-штрассе. Они с аппетитом поедали шницели и штрудели, а я прочитал записочку, которая еще пахла дорогими духами. Вечером меня ждали в отеле Vienna Classic Hotel.

Вот, и отлично! – подумал я. Предложенное место было удобно расположено на Пратер-штрассе, неподалеку от известного парка, и как раз на моей линии метро.

Окончив работу, я захватил с собой бутылочку белого вина «Weißburgunder» и отправился в гости. Поприветствовав портье, я поднялся в номер, расположенный в конце коридора. На двери висела табличка с английской надписью: «Не беспокоить». Я подумал о том, что моя новая знакомая обладает похвальной предусмотрительностью, и постучал в дверь.

– Заходите, Питер, открыто! – приятный мелодичный голос с мягким акцентом не мог принадлежать никому, кроме Эстер.

Когда я вошел, дверь резко захлопнулась. Номер был таким просторным, что при желании в нем можно было играть в футбол. Слева от зашторенного окна стоял круглый столик и два кресла, а справа, у изголовья широкой кровати, сидела хозяйка номера, одетая в прозрачный халат из розового шелка. В ее руке красовался огромный черный пистолет, и отверстие его глушителя смотрело мне в лицо.

Можно было бросить в женщину бутылку и попытаться отнять у нее оружие, но такие действия не представлялись мне разумными, ведь позади меня стоял человек, который захлопнул дверь. Нетрудно было предположить, что он тоже вооружен.

– Добрая встреча! – с иронией отметил я.

– Стой, где стоишь, – от приветливого тона хозяйки номера не осталось и тени.

Мое прошлое протянуло свою руку сквозь время, и не имело особенного значения, кто именно меня выследил. Я потерял все. Теперь у меня не будет ни надежного пристанища, ни денег, ни работы, которой я добился с большим трудом. Более того, у меня не будет даже имени, которое можно написать на могильной плите!

Внезапное осознание ситуации наполнило меня ледяным спокойствием. Умирать мне следовало быстро, но, по возможности, с достоинством. Я поставил бутылку на ламинированный пол, и вежливо сказал: