Александр Пироженко - Авенир. Книга первая

– Будет сделано, ваше величество.

– И еще одно, Аяс, – Бер поймал его взгляд. – Я хочу как можно чаще видеть тебя в замке. Надеюсь, двадцатилетняя служба на должности начальника городской стражи…

Но Беру не суждено было произнести окончания фразы. В запертую дверь тронного зала раздался глухой удар и истошный крик: «Пустите!..»

Аяс не колебался. Он достал из ножен меч просто в тронном зале, чего не происходило уже много лет.

Сегодня Марку выпала судьба дежурить у городской заставы. Вообще-то в Эре три больших пропускных пункта, но два остальных теперь перекрыты. Марк уже двадцать пять лет служил под предводительством Аяса и хорошо понимал ответственность за свой пост. Но сегодня было трудно. Вчера он засиделся до глубокой ночи у Адамара, поглощая вино бокал за бокалом, – а все из-за дочки трактирщика, которая весь вечер ему игриво подмигивала, но куда-то скрылась, как только он оплатил выпитое. Марк положил, что просто так он этого не оставит, но сейчас ему нужно думать совсем о другом. Например, как бы взбодриться и прояснить себе мозги… Великая столица Нарба – Эр – терпела нелегкие времена, и Марк сознавал, что лучше бы на заставе вместо него сейчас стоял кто-нибудь другой, более ответственный за свое самочувствие, но сказать самому Аясу, по какой причине он не может выйти на дежурство, значит мгновенно и с позором вылететь из состава почетных стражей Эра. Так что ему пришлось взять себя в руки и честно нести свой пост.

Им было велено не пускать в город простых людей – лишь тех, кто прибывал со специальными поручениями или приносил важные вести. Хотя всего месяц назад в Эр мог зайти любой бродяга, который в состоянии оплатить небольшой налог. Очередь у заставы растянулась так далеко, что невозможно было разглядеть последних. Из ста человек в столицу проходил только один – остальные же либо расходились кто куда, либо сидели у городских стен, непонятно на что надеясь. Вокруг стояли непереносимый шум и галдеж огромной толпы. Несколько раз уже возникали легкие потасовки, когда недовольные путники пытались протестовать и своими силами – довольно жалкими, смельчаков не находилось – ворваться в город. Марк сам с превеликим удовольствием набил нескольким мужикам морды – даже меч не пришлось вынимать. Но настроение от этого, как он ни надеялся, не улучшилось. Ему бы вина, да за такое дело Аяс может лично лишить его нескольких пальцев правой руки…

Холодный моросящий дождь упорно навевал мысли о дочке трактирщика и уютной натопленной комнате (видимо, дома жена Марка натопила лучше, как ни в одном трактире Эра, но о доме почему-то сейчас не мечталось)… Вместо этого он должен унимать людей, которым позволено видеть столицу лишь из-за решетчатых городских ворот…

Но этим бедствия Марка не исчерпались.

Очень скоро он заметил, что гул вокруг стих, а стражники, сегодня более внимательные, чем он, пристально следят за происходящим в толпе. Немного настороженный необычным поведением соратников, Марк проследил за их взглядами. Растянувшаяся шеренга ожидающих прохода людей неожиданно раздвинулась, кого-то пропуская.

У заставы, за железными воротами города, выстроилась странная компания: аэрд, в котором Марк сразу признал воина – в кольчуге и при оружии; человек в широком дорожном плаще из дешевого серого сукна; еще один человек (воин, как и аэрд, – отметил Марк) и волк (явно не из здешних лесов, слишком крупный). Все стояли и молча рассматривали стражников, как будто именно последние должны просить у них доступа в город. Но теперь Марк не удивлялся, почему обозленная толпа расступилась перед ними. Многого стоил один только аэрд («Ни один аэрд просто так не выходит из леса», – говорила мудрая бабушка Марка, и он был вполне с ней согласен): высокий, стройный, с тонким длинным мечом на поясе, который, без всяких сомнений, легко покидает ножны при всякой возможности. В Эре аэрдов видели нечасто, но бабушка Марка объяснила ему, как их отличать от людей, и он хорошо это запомнил: по белым как снег волосам, производящим впечатление седины, и взгляду, который тяжело вынести неподготовленному человеку. Второй воин, по мнению Марка, особенного внимания не заслуживал: мужчина лет тридцати, коренастый, крепкий, при оружии. Но с десятком стражников, в отличие от аэрда, он бы в одиночку не справился.

А вот путник в сером плаще… Марк неприятно вздрогнул, когда они встретились взглядами, и, позабыв о том, что он опытный столичный стражник, быстро отвел глаза. Но тут же одернул себя: этот путник был молодым человеком лет двадцати, с чего бы пугаться… Марк предпринял еще одну попытку и понял, что ему ничего не показалось – он действительно не мог вынести этого взгляда, холодного и пристального, от которого усиливался похмельный звон в голове, а глаза сами соскальзывали вниз. Марк сглотнул образовавшийся в горле липкий комок, подавил рвотный позыв и посмотрел на серого волка. В этот момент он уже начал кое о чем догадываться, когда аэрд произнес: