Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу

– Да я и не хожу!

– И молчи тихо так! Тс-сссссс! Фараонам это нравится! Полковник твой, когда увидит, что ты вместо того, чтобы пьянствовать и всякие гадости и своей родине говорить, стал проповедовать мир и согласие, и осанну-толерантность петь, знаешь как он обрадуется? Он подумает, что всё хорошо!

– А я?

– Ты? А ты в этот момент бросся на него и откуси ему голову! Раз – и всё!

– А как я потом объясню следователю мотивы своего поведения? Сошёл с ума? Краткое умопомрачение? Сглаз? Партия приказала?

– Ну да, типа да! Он гонялся за твоей женой с топором и поимел её на плите! А ты как муж и защитник святынь, не смог сдержать удивления, гнева и…

– Лучше всказать «изумления»!

– Тоже неплохо!

– Да только закавыка вот в чём! У меня нет жены!

– Эка невидаль! Самое страшное ещё впереди! Будет! Волк с косичкой! Вампир снимает маску! Я тебе подыщу кандидатуру! Будешь по ней скучать!

– И как же он овладевал ею?

– Он овладевал ею так, что джунгли затихли и обратили взор внутрь себя! Амбивалентно овладевал!

– На какой плите? На горячей что ли?

– На кладбищенской!

– Это хуже! Это называется кощунство!

– Нет слов, как херово! И кощунство – это ещё самое слабое слово! Есть и похуже! Виртуальное мегабогохульство! Нет, лучше так: «Виртуальное мегабогохульство как перманентный стык аспектов теории профессора Косточкина-Ряжского»! Класс!

– Да ладно тебе! Он что-нибудь снял с неё?

– Когда?

– Когда-когда! Когда он завалил её на плите?

– Это не обязательно, тем более, что на ней ничего и так не было!

– Я понял!

Это был Фрич! Он торчал среди веток, как… в сортире и копал в носу пальцем. Мне везёт на первоклассников! А говорил он теперь с Баком.

Глава 3

В то время, как Креститель бродил по торфяникам с крестом и флагом, Фрич с копьём не покидал Масличной горы. Он пребывал там отнюдь не для того, чтобы беседовать с богом и прыгать через горящие кусты. Такое ему бы и в голову не пришло! А кусты после визитов любителей шашлыка, в округе горели постоянно! Фричем двигало другое! Им двигало великое, самое великое чувство, какое человек испытывает в горах – чувство голода! Он лазил по пустым дачам и собирал там незрелые фиги для своего учителя и спрятанные в шкафах банки с засахаренным вареньем. Учитель не всегда мог есть его дары, потому что почти всегда лежал пьяный в гамаке у настежь открытой избушки. Иногда искателю приключений удавалось забраться и внутрь богатых строений и тогда Фричу доставалась чёрная кастрюля или старая поломанная бритва.

Копье Фрич сделал сам из двух прутьев от железной ковати и заострённого куска металла! Издали его ружие производило неизгладимое впечатление и учитывая нервный характер владельца копьеца, его и на самом деле следовало побаиваться!

– Всегда так, – сказал Ральф, – Как только всё начинает идти слишком хорошо, как надо ждать беды! Закон какой-то!

– Закон Джунглей! – почтительно сказал Фрич.

– Импатия, то есть… эта… как её…

– Импотенция!

– Может, индульгенция?

– Нежели невозможно всё время идти к совершенству? Кто даёт подножку делу? Почему забастовка буксует? Почему?

– А ты представь себе мир, в котором делается только хорошее! Это всё равно, как если бы во время оперы Вагнера из-за кулис вывалился кордебалет и принялся выбрасывать ножки! Королевская семья была бы в лёгком недоумении!

– Вагнер-Шмагнер! Что мне ваш Вагнер? Кто такой Вагнер? – возопил самонадеянный полусвятой Яков Самуйлыч, – Не знаю я никакого Вагнера! Мне и без Вагнера, точнее говоря, хорошо! В Израиле вон ваш Вагнер вообще запрещён! Его там все игнорируют и Шмуля Крапидзон в середу вообще сидел на его нотах жопою!

– А у меня Израиль запрещён! И я сижу жопой на их библиях! Кто прав? Мне кажется, я!

– Ты считаешь? – сказал Бак, но Якова уже и след простыл. -Я тоже люблю библии, но Я не люблю ветхий и новый заверт! Они меня смущают, напрягают! В них есть что-то непроходимое! Что-то таинственное! Ветхое!

– Ты не думай, что он того! – сказал Ральф, потягиваясь, – У хобитов он – гуру!

– Я люблю библию! Но не люблю ветхого и нового завета! Я не вижу смысла их читать! Эти книги отягощают меня! Они меня смущают! Хотя это великие книги! Это миры, висящие наж нами! Это очень интересно – оживлять мертвецов! В них есть что-то мерзкое! Мерзкое величие вампиризма! Как будто смотришь из мира в щелку и подсматриваешь, как вампиры в сарае шуршат и ищут живую кровь! Величественная и прекрасная кратина! Там много мудрых мыслей! Экклезиаст – мой наставник и друг! Это настоящий кладезь великих обретений человечества! Но мысли эти видно что чужие и никто в них не верил уже тогда! А больше половины из них вообще – ложь! Недаром эти книги всегда были так популярны! Они универсальны! Это универсализм зла! Величие абсолютного зла! Мегатрафик космического гноя! Всем нужны великие вещи! Рабам, проститукам, нищебродии всякой! Только любовь важна!