Ульяна Гринь - Заложница артефакта

– Наклонись… Ну же!

«Фу ты, трусиха!» – обругала себя Алиса. Это же родная бабулечка, а не демон из интернетских страшилок! Привстав с кровати, Алиса склонилась над старушкой и услышала тихие слова:

– Возьми и на благо обрати…

В бабушкиных пальцах появился браслетик – обычный плетеный из ниток хвостик. Алиса сжала его в кулаке и жалобно попросила:

– Бабулечка, перестань, ты меня пугаешь!

– Ты… Ты не Ира?! – вдруг ясно уставилась на неё голубыми глазами старушка и застонала, словно от досады. – Алисонька, детонька… Не тебе… Да ладно… Пусть так…

И захрипела страшно, задыхаясь. Потом хрип оборвался, веки закрылись, и бабуля обмякла на кровати. Алиса смотрела на неё, не понимая, не желая понять очевидное. Бабуля умерла на её глазах! Бабулечка… Её больше нет… И никого рядом не было! На миг стало жутко, словно сердце остановила чья-то жестокая рука, сжав до боли, но тут же отпустила, вернув возможность дышать. Алиса осторожно попятилась, наткнулась на стул и опустилась на него. Внезапно успокоилась. Смерть не страшна. Вот был человек – и нет его. Просто бабуля куда-то ушла, далеко, насовсем, но плакать не надо. Не стоит. Всё будет хорошо…

Алиса и не плакала. Она просто сидела на стуле, сжимая нитяной браслет в кулаке, пока не пришла бабушка, не закричала страшно… Пока не вернулась мама и не увела Алису на кухню, где Женька клялся и божился, что ничего не слышал, а потом повторял: «Во даёт бабуля! Во даёт!» Алису заставили выпить рюмку кисловатой наливки, тормошили, что-то спрашивали… Ей было не то что пофиг, а такое чувство, что она парит над всей суматохой высоко и далеко…

Кто-то приходил, уходил, вроде, был врач и милиция, потом соседки возились в комнате, тихо, но деловито. Мама сновала в дверях туда-сюда, бабушка, тихонько плача, готовила у плиты. Приехал папа, обнял по очереди всех и задержал в руках Алису, всё что-то спрашивал у неё, но она отвечала коротко и иногда, казалось, не в тему.

Очнулась она только за столом. Бабушка накрыла скромный ужин, папа выставил две купленные бутылки водки, быстро помянули покойницу, и разговор перешёл на практические вопросы. Алиса пришла в себя на мамином возгласе:

– А может, ну её, квартиру? Продадим, ремонт сделаем в нашей?

– Алиске по дарственной завещана, – возразила бабушка. – Бумагу я сама у нотариуса заверяла.

– И что, она каждый день из Чертаново в универ будет переться? Полтора часа ж!

– Зато своя квартира! – веско ответил папа. – У нас всё есть, какой ещё ремонт тебе надо? А у девки хоть угол будет, куда мужика привести!

– Валя!

– Папа!

– Чего смотрите, как две тёлки на лугу! – фыркнул папа. – Что естественно, то не безобразно!

– Зять прав, – кивнула бабушка. – Да и бабуля так решила.

– Вот всё Алиске, всё! А мне ни дара, ни квартиры, – пожаловалась мама, разливая водку по рюмкам. Над Алисиной задержалась, потом наполнила, как всем, до края, а на удивлённый взгляд Алисы ответила: – Пей уже, совершеннолетняя, помяни бабулю!

– Дар-то при чём? – поморщилась бабушка. – Вечно ты, Ирка, приплетёшь Ваньку к Маньке!

– Какой ещё дар? – не поняла Алиса. – Бабуля что, экстрасенс? Была?

– Не слушай ты её, – бабушка успокаивающе похлопала Алису по руке. – Травами она лечила, шептала помаленьку, да я в это не верю! А Ирка вон – верит, ну и пусть ей!

– Верю! Зря я, что ли, медсестрой стала? Она меня готовила!

Мама была явно не в себе, и это можно было понять. Бабулина смерть потрясла их всех. Ведь ещё недели две назад старушка ходила на свои лесные прогулки, хлопотала по хозяйству, бодро звонила и по телефону просила привезти то рыночного творога, то чая из китайского магазина. И вдруг… Приступ астмы, скоропостижная смерть… Но разговоры о даре явно были лишними. Сделали из бабули чуть ли не ведьму! Да ещё и её, Алису, за дар какой-то упрекают… А вот квартира – это хорошо! Это суперский подарок, умно бабуля придумала. Хотя, если задуматься, кому ещё завещать квартиру? Из молодёжи в семье только она да Женька, но ему вроде бабушкина двушка отойдёт, так говорили всегда. А мамин брат, дядя Лёня, уже лет десять как живёт в монастыре – не то послушником, не то монахом – и возвращаться в мир не собирается, поэтому жилплощадь ему ни к чему.

Мысли прыгали с места на место, вероятно, радовались хозяйкиному сумбурному настроению, а Алиса всё никак не могла сосредоточиться на чём-то главном. Точнее, ей казалось, что за толпой дурацких рассуждений прячется одна важная мысль. Увы, недоступная, зараза. А тут ещё папа решил стукнуть кулаком по столу, отчего тараканы в голове смолкли и испуганно шмыгнули по углам.