Алекс Муров - Марш жестокой молодости

Менту надо было зацепиться хоть за что-то. Я знал это, но потерял над собой контроль. Не смог умолчать.

Мазда рванула вперед, обогнав меня, проехала метров пятнадцать и резко тормознула, противно заскрипев тормозами. Все трое, что сидели в ней, повыскакивали наружу и спешным шагом пошли на меня. Один из друзей Добера, с белым узорчатым платком на голове, как и он, являлся служителем закона. Я его узнал. Другой был с быдловатой рожей, в фуражке в клетку.

Мой инстинкт самосохранения бил тревогу. В голову полезли мысли сбежать, ведь это единственная возможность избежать хороших звездюлей, которых я сейчас огребу по полной. Но, я проигнорировал инстинкт и никуда не сбежал. Я так делаю часто.

Ублюдки выбрали отличное место для разборки. Вокруг ни души.

Доберман приблизился ко мне максимально близко, и с ходу, что было сил, въехал мне с правой в челюсть. Обливаясь кровью, я рухнул на землю. На лице открылись раны, которые я получил в отделе позавчера. Даже самому перед собой стыдно, что упал с первого удара. Явно был еще не в форме. Попытаться встать у меня не получилось. Все трое принялись яростно отхаживать меня ногами. Я старался закрывать голову руками, катался по земле, чтобы увернуться от ударов. Но, нападавших было много на одного, и большинство их ударов попадали в цель. Я терял последние силы. Быдловатого вида, мужик, достал мобильный телефон.

– Чего лицо прячешь? – произнес он, снимая на камеру смартфона моё избиение. – Улыбнись мудила для моего сэлфи! В отделе заценят!

Сознание мое помутнело и я почти перестал чувствовать боль от беспрерывных пинков.

Тот, что работал с Доберманом в одном отделе, перестав меня колотить, произнес глядя на него:

– Доберман! С него хватит! Ты че, озверел что ли?

Другой мужик перестал меня снимать на видео и убрал гаджет в олимпийку. Один лишь Добер продолжал пинать ногой мне по бокам.

– Успокойся, ты придурок! Ты опять все испортишь! Мало тогда тебя начальство отымело за его братца? – сказал парень с повязанным платком на голове, оттаскивая неугомонного Добермана. – Успокойся!

– Я спокоен… Я спокоен… – отмахнулся он, жадно глотая воздух.

Он и его друзья рванули к машине.

То, что сказал парень в платке Доберману, повергло меня в дикий шок. Неужели этот садист и погубил моего брата?

Дело в том, что мой брат по имени Илья, был скинхедом. Он не раз ввязывался в драки с приезжими гостями Столицы. Этим летом, его мертвое холодное тело обнаружили в нашем парке. На нем не было живого места. Мы подумали, что гуки подстерегли его в парке ночью и навалившись толпой, забили до смерти, отомстив за свою родню. Оказывается, это дело рук совсем других людей и причастным в этом оказался некто иной, как Доберман!

Битая мазда рванула с места. Я, собравшись с последними силами, что у меня еще остались, приподнялся на ноги и упёрся об ворота гаража с граффити. Все внутренности дико болели. У меня напрочь пропал какой-либо аппетит. Я сплюнул сгустком алой крови на землю.

«Мало наверное внутри меня ее осталось…» – подумал я. Весь грязный, с окровавленным лицом, я смотрел вслед уезжающему автомобилю и думал о том, что вскоре, я обязательно заставлю лечь в гроб ненавистного мною жандарма и после приду плюнуть на его могилу.

Сегодня наступил первый день, когда во мне проснулся очень, очень, ну очень «плохой Макс!»

Мелодия из репертуара известного мертвого черного рэпера Тупака Шакура, заставила меня поднять голову с подушки. Надрывался мой айфон, я догнал тут же. Немного отряхнувшись ото сна, я протянул руку за телефоном, который лежал на холодном полу, вибрировал и мигал. На дисплее горел номер любимой девушки. Приложив аппарат к уху, я произнёс:

– Speak…

– Милый привет… – произнесла Аня.

О, этот нежный, приятный моему слуху голосок. Утро начинается в прекрасном настроении, когда я его слышу.

– Привет моя девочка. – произнес я ласково.

– Ты чего делаешь?

– Только проснулся… Видел тебя во сне. – сказал я, затем встал с кровати и съежившись от холода, скорее бы пустили по батареям отопление, в одних трусах подошел к окну, на улице было все так же пасмурно. – Я так соскучился по твоим алым губкам…

– И я соскучилась. – слегка смущенно, сказала Анечка. – Приедешь сегодня?

– Ты меня приглашаешь? Конечно приеду… Ты одна?

– Одна… Через сколько будешь?

Вот он! Настал тот самый момент, которого я так долго мучительно ждал. Может, я раньше времени радуюсь, а может это и есть оно, то самое. Я потёр ноющее, изголодавшееся по женской особи, интимное место рукой.