Алекс Муров - Марш жестокой молодости

Срываюсь с места и быстро двигаю в туалет. Перед уходом говорю бармену, который протирал бокал у стойки:

– Сто грамм тэкилы за тот столик. – я указываю пальцем на место Паши.

– Извините молодой человек, а вам сколько лет?

– Столько, что уже вообще все можно. – произношу я на выходе, и закрыв дверь изнутри, добавляю. – Баран… Очки се купи. Близорукий!

В туалете играла кантри музыка, а именно тупое бренчание гитаре. Опустив крышку унитаза, я присел на него и достал наркотики. Выложив на тыльной стороне ладони две дорожки, я поочередно втянул их носом.

Приход в пути. Спрыгнув с белого кресла, я подошел к зеркалу и снял очки. Я заглянул в свои расширенные зрачки, которые становились все больше, а по ним, по белкам забегали красные трещинки лопнувших сосудов. Достав из кармана опасную бритву, которую я украл еще в воинской части, у кого-то из местных вояк, я стал размахивать ею, словно нападаю на своего зеркального двойника. Выглядит опаска еще более впечатляюще, чем нож, это уж точно. Драгс начинает действовать, я уже начинаю чувствовать первую волну.

Выхожу из туалета и направляюсь не спеша к столику. По пути, мне кажется, что я не иду, а лечу, ведь мои ноги не чувствуют под ногами пол. Состояние, будто я только что умер, и дух мой, покинув тело лузера Стаса парит где то на небесах.

На столе меня уже ждет текила. Хмурый Мульт продолжает что то рисовать на бумажной салфетке. Я люблю этого парня, я блин, всех люблю на свете, даже того бармена с пэтэушной рожей, который не узрел во мне совершеннолетнего.

– У тебя что-то случилось? – спросил я, умостив свой тощий зад на сиденье. – Ты какой то

мутный сегодня, не как всегда.

– Случилось. – произнес Пабло, оторвавшись от телки – дьяволицы и взглянув на меня убитыми укуренными глазами. – Сегодня я лишился одной из важных материй в своей жизни и это печально.

– Твоя крыса сбежала? Я смотрю ты сегодня с собой ее не притащил, разве ты без нее куда ходишь?

– Если бы крыса… Весь понт в том, что я живу, но никому не нужен в этом мире, на меня всем наплевать. На мою любовь, на то. Что я в постели всегда старался…

– Да не мямли ты уже, говори в чем дело! Ну достал. Тебя телка твоя кинула или че? Не нуди, короче, емае!

– Моя старлетка меня покинула. – говорит Мульт, нервно мнет салфетку с рисунком и кидает его в пепельницу.

– Всему виной двести двадцать восьмая или ее социальное порицание по поводу твоей работы, ведь так? – я расплываюсь всем телом в кресле. – Она всегда парила тебя статьей, что тебе светит.

– Она стремалась… Стремалась, что меня в скором времени примут, и пока этого не случилось, чтобы было не так обидно и больно, она собрала свои тампоны, свои платья, трусы с кружевами и зубную щетку и уехала к матери.

Я понимаю, что Паша сейчас будет изливать мне душу. Его торчковский голос начинает оказывать на меня успокаивающий и трансцендентальный эффект. Я смотрю на него, не моргая, с отвисшей челюстью. Кислотный трип накрывает меня все больше.

– И вот теперь я нифига не первый номер в её хит-параде. И ты знаешь, по-моему, все честно и правильно. Моя старлеточка, ягода не моего поля, она образованная, деловитая, а я? Кто я? Нет, ну ты посмотри на меня? Я ничтожество. Наркуша и отброс. Плюс к тому, я занимаюсь торговлей наркотиками. Я разбойник. Помнишь такую песенку… Хочешь быть разбойником не люби принцессу? Все верно, черт возьми. Но, знаешь, мое призвание, моя стезя, может быть совсем иная. Например писать картины, рисовать, хотя бы для журналов, книг или, просто для людей… Только фишка в том, что никому в этой стране мазня моя не интересна. Все агенства дружно показали мне фак… Я принял решение уехать Стас, как только получиться, так сразу покупаю билет и улетаю в Амстердам. Посмотрим, как там у меня житуха сложиться… Может мне повезет. Надо только с банками рассчитаться.

Слова Паши проходят мимо меня, я начинаю чувствовать, как потихоньку уплываю, плавно плыву ко всем местам, о которых я мечтал, видел только в самых лучших цветных снах. Заиграл кайфовый музон в моем любимом стиле. Может еще не все пропало и у меня еще будет что-то клёвое, кайфовое, чистое, счастье, любовь, то, ради чего я когда то открыл глаза и появился на свет.

– Хорош залипать… – сказал Паша и щелкнул у меня перед носом пальцем. – Эй, аллё, ты че, в астрале что ли на самом деле?

– А шо такое? – голос друга вернул меня из ступора моих фантазий.

– У тебя на телефоне рэгги надрывается, а ты сидишь залипаешь.