Сергей Рохленко - Две дороги в Вольфсбург

День прошел относительно спокойно. Мы ближе знакомились друг с другом, обсуждали пейзаж и проезжаемые нами города и деревни. А глядеть было на что. Проезжаемые нами населенные пункты, как правило, были застроены квадратными домиками одинакового светло-коричневого цвета. Приглядевшись, повнимательней, мы поняли, что это вовсе не скудость строительных красок, а просто все дома были построены из глины и вообще не покрашены. Из глины формовались «кирпичи», из них складывался дом. Глина служила и связующим материалом, вместо раствора, а затем разведенной глиной все строение и обмазывалось. В качестве стропил использовались бревна и потом покрывались либо глиной, либо камышом, а если хватало денег, чем-то наподобие рубероида.

Внутри домики были тоже незатейливы. Как правило, это одна комната, без окон, вдоль стен стояла нехитрая мебель, состоявшая из полок, на которых размещалось все имущество семьи: посуда, одежда, разные банки, игрушки и т. д. Единственный открытый проем в дом – это дверь.

К дому можно пройти от асфальтовой дороги, пересекающей деревню и дальше по тропинке из отброшенного в сторону песка и мусора. Получалась забавная картинка: асфальт, причем, хорошего качества, слева и справа домики, подход к которым просто расчищен от мусора, а мусор лежит островками между этими дорожками. Впечатляющий контраст!

Но главное приключение на сегодня – это пересечение двух границ. Памятуя о непростом пересечении границы на территорию Сенегала, можно было предположить, что выехать с его территории будет не намного проще. Масла в огонь подлил Матиас, сказав, что пересечь границу Мавритании ничуть не легче, чем Сенегала. Пересечь границу означало – переправиться на пароме с одного берега реки на другой. Это и проще и сложней одновременно. Предчувствия нас не обманули.

Прибыли в пункт назначения. Границей между этими странами является река Сенегал, с которой мы уже познакомились в Сент-Луисе. Здесь она была того же рыже-коричневого цвета. От одного берега к другому ходит паром, который и выполняет функции пропускного пункта, перевозя грузы и машины.

Мы долго пробирались к пограничному пункту, оказавшемуся обычным загоном для животных. Он был обнесен таким же забором из проволоки с деревянными воротами, запиравшимися навесным замком. Пока мы пробирались к заветному посту, нам пришлось заблокировать все двери, потому, что ехали мы с черепашьей скоростью через толпы людей, как правило заполнивших пространство на пограничных пунктах и делающих здесь свой бизнес. Тут меняли сенегальские деньги на мавританские. Уже традиционно предлагали поменять металлические евро на бумажные банкноты. Но здесь уже чувствовался деловой подход, ибо существовал обменный курс. Сновали продавцы зубочисток, всякой разной еды, вид которой аппетита не вызывал. Какие-то личности беззастенчиво разглядывали все, что находится в машине, причем явно не с познавательной целью. Несколько раз дергали ручки дверей, но попытки увидеть, кто это делает, успехом не увенчались.

Многоопытный Матиас своевременно дал команду заблокировать двери и внимательно следить за машиной. В противном случае, как он разъяснил нам позже, из машины выхватывается что-либо одно, а если экипаж бросается в погоню за украденным, что является нормальной реакцией человека, то есть риск вернуться уже к пустой машине.

Отошедший ненадолго Матиас возвратился в сопровождении огромного негра, не столько высокого, сколько толстого, который оказался «добровольным» помощником. Как выяснилось, это еще одна отрасль в приграничном бизнесе. Каждый, кто имел родственные или дружественные связи на границе, делал свою коммерцию на содействии таким же, как мы, путешественникам быстрее пересечь границу. Но даже в ситуации помощи путник не застрахован от прочих злоключений. Так произошло и с нами. Мало того, что мы стояли не шелохнувшись, только «Туареги», перемалывая двигателями солярку, помогали нам выдержать это испытание нервов на 40-градусной жаре. Нам было строжайше запрещено доставать фото и видеоаппаратуру, хотя снимать кроме загона для погрузки на паром и пограничников с «помощниками» было нечего. Но и здесь нас пытались провоцировать. Подходили какие-то молодые люди и прижавшись к боковым стеклам носами и губами, рассматривали нас и содержимое салона. Реагировать на это было никак нельзя, это дорого обошлось бы нашему руководителю, причем в прямом смысле слова.