Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

Вовка залез на второй ярус, где ворковали штрассеры, якобинцы и другие виды голубей. Насыпал им корму и, взяв одного в руки, он положил его себе за пазуху. Он всегда так делал, когда на душе было плохо. Этому его ещё в раннем детстве его научил дядька Иван.

«Даже кошка с собакой, не могут лучше, чем голубь успокоить расшатанную нервную систему», – говорил Иван, – «эта птица в высоте заряжается необыкновенным целебным свойством, которым она охотно делится с человеком».

…Часов у Вовки не было, и сколько он просидел в такой позе определить не мог. Очнулся он, когда услышал противный скрип двери.

«Кто бы это мог быть? – подумал он, – но что это был не Август, он знал точно, так как он покинул город на две недели по своим делам. И за голубями доверил присматривать Вовке. Иногда Вовке помогал кормить голубей Марека.

– Марека это ты? – крикнул сверху Вовка, не вставая с насиженного места.

Голубь, у него прижавшись к голому телу, приятно ворковал и он не хотел его тревожить.

– Залезай сюда, зерно не подымай наверх. Я голубей покормил, – сказал он.

Он слышал, как кто – то взбирается по лестнице, но к его удивлению из люка показалась голова Лары.

– Вы, – расширил он и так свои большие глаза, – как вы меня нашли здесь?

– Мне Надежда сказала, что тебя только здесь в это время можно найти, – сказала Лара.

…Она осмотрела с любопытством голубятню, но присесть не решилась. На её лице Вовка не заметил ни стыда, ни других угрызений совести. Будто ничего постыдного с её стороны не было несколько часов назад в бывшем зооуголке.

– Владимир, мне с тобой надо прелиминарно поговорить, чтобы ты не брал в голову ничего плохого. У меня сейчас мало времени, и я тебя прошу сейчас только об одном. Ты взрослый уже юноша и по моим сведениям давно уже не мальчик и должен меня понять, как старшего друга. То чему ты сейчас был свидетелем, это был не разврат, даже и не страсть, а жалость к человеку, которого постигла жизненная катастрофа. Если ты пожелаешь, позже мы с тобой можем обсудить подробно, как тебе кажется не красивую ситуацию, созданную женской слабостью с моей стороны.

Вовка встал с ящика, придерживая голубя за пазухой, и не сводя своего миротворческого взгляда от учителя, сказал:

– Не надо меня Владимиром называть. Из ваших уст это имя произносится не естественно и отдаёт холодом. Называйте меня как обычно Вовка.

– Я при всех в классе не позволяю себе так тебя называть, – ответила она.

– А мы не в классе находимся, а в компании пернатых, так, что про этикет можете забыть. Вы же на улице и у вас дома не называете меня Владимиром или Володей. Я там для вас, как и для друзей, Колчак и Вовка.

– Хорошо Вовка, если тебе так нравится, – сказала она с серьёзным видом.

– Садитесь, Лара Давидовна? – подвинул он ближе к ней ногой деревянный ящик, на котором до этого сам сидел.

– Я знаю вам сейчас неловко передо мной и на душе скверно, но вы представьте, что меня не было там, и я ничего не видал.

Он положил её руку на плечо, и слегка применяя силу, усадил на ящик. Она, откинув полу плаща покорно села:

– У меня за пазухой воркует голубь, – сказал он ей. – Не простой голубь, я вам скажу, а Нюрнбергский багдет, – чистокровный ариец. Захару из Днепропетровска привез парочку один циркач. Возьмите его в руки и нежно подержите около лица или, как я положите его за платье, чтобы вы его ощущали пёрышки голым телом. Посмотрите, что через десять минут ваше плохое настроение улетучится, и у вас появятся только приятные мысли. Не бойтесь – этот голубь чистюля, он вас не измарает. Это аристократ, а не какой – то дикий сизарь, который способен испепелить голову человеку с высоты.

Вовка вытащил голубка из – за пазухи и протянул ей.

Она двумя руками нежно взяла голубя и осторожно прижала его к своей щеке. Голубь в её руках урчал и ворковал, не пытаясь улететь у неё с рук.

– У брата все голуби высшие, – начал Вовка ей объяснять всю орнитологию Августа. – На первом ярусе у него павлиньи голуби, а на третьем Бельгийские почтальоны. Здесь на втором ярусе смесь, но тоже не простая, а элитная.

– У тебя и брат элитный, – заметила Лара, не убирая голубя от щеки.

– Какого брата, вы имеете в виду?

– Ну конечно Сергея. Я смотрю у него и машина новая и катер богатый. Только не пойму, почему он, имея большие деньги, не может себе квартиру в элитном доме купить? Он же вроде с вами живёт? – спросила она.

– Эта голубятня не Серёгина, а моего двоюродного брата Захара. Голубей же в основном покупал для Захара другой двоюродный брат Август. Он как в командировку поедет, то непременно привезёт парочку голубков. У Августа нет ни машины, ни катера. А катер богатый, про который вы говорите, принадлежит Захару Минину. И им пользуются практически все наши родственники. У Захара и машина шикарная есть. Он вообще мужик зажиточный. У моего Серёги тоже есть автомобиль люксовый, но на нём он сейчас не ездит, и вы знаете почему.