Семён Ешурин - Победителю – плаха! Свадьба в… Бастилии!

– Рад, что ты оказался не подонком, а лишь жертвой обстоятельств. Казнить человека, спасшего мне жизнь, я не могу, – проговорил кардинал. – Выпустить на свободу хоть и невольного, но убийцу тоже не могу. Поэтому останешься в Бастилии до конца дней своих.

Прошёл месяц, и кардинал Ришелье издал указ, запрещающий дуэли. Отныне все дуэлянты должны быть казнены. За недоносительство о дуэли полагалось наказание, за донос – награда.

На другой день в Лувр явился доктор и сообщил, что вчера его вызвали к пациенту с колотой раной. Пострадавший сообщил доктору, что его якобы ранил неизвестный и отобрал кошелёк.

Доносчик получил обещанную награду, а раненый был арестован. Он честно признал, что был ранен на дуэли, но об указе кардинала узнал лишь после ранения.

Поразмыслив, кардинал обещал помиловать невольного нарушителя указа, если тот назовёт своего обидчика.

Через час раненный был на свободе, а его обидчик – наоборот! Им оказался хилый юноша, кропающий посредственные любовные стишата.

Кардинал обратился к новому пленному:

– Твой раненный соперник – опытный фехтовальщик. Ты же если и держал в руках что-либо тяжелее гусиного пера, то не шпагу, а ложку! Как же ты умудрился его одолеть?

– Это целиком заслуга моего учителя фехтования, – ответил юный виконт. – Он за месяц сделал из меня, юного балбеса, опытнейшего фехтовальщика Франции.

– И кто же этот новый Ян Амос Коменский? – спросил кардинал.

– Барон Камилл де ЖабЕр. Правда, красноречием (в отличие от этого модного чешского педагога) он не обладает, но по уважительной причине. На заре своей фехтовальной карьеры Камилл был ранен в горло и с тех пор говорит только шёпотом.

– Давай его адрес, – повелел Ришелье. – Хочу с ним побеседовать. Обещаю, что затем вы оба будете отпущены.

– И рад бы дать, Ваше высокопреосвященство, да сам его не знаю. Занятия проходили у меня дОма.

– А как же ты с ним познакомился?

– Как-то на балу подслушал разговор двух неизвестных. Один говорил другому, что каждый день в восемь вечера у дворца Тюильри прогуливается господин, горло которого перевязано платком. Это опытнейший фехтовальщик, дающий частные уроки по весьма умеренной цене. Курс обучения длится всего месяц, но результаты впечатляют! Тогда я не обратил на это внимания, но вскоре меня вызвал на дуэль поклонник одной из моих любовниц. Я «выторговал» отсрочку в один месяц и в тот же вечер встретился с «владельцем платка». Барон де Жабер любезно согласился обучить меня владеть шпагой, но заставил поклясться на Библии, что я буду всегда соблюдать два условия. Во-первых, никого не вызывать на дуэль. Во-вторых, если буду вызван, то соперника не убивать и прекращать бой после его ранения.

– Да этот барон – пацифист! – воскликнул кардинал.

– Не скажу, что обучение далось мне легко, – продолжил юноша. – Но каждый раз, когда силы были уже на исходе, Камилл мне шептал: «Помни о предстоящей дуэли» или латинский афоризм «Мементо мори» («Помни о смерти»). После этого мои силы удваивались!

– Какие у него ещё приметы, кроме нашейного платка? – спросил Ришелье.

– Борода средних размеров.

Кардинал подумал, что его гвардейцам не повредит, если их будет обучать этот чудо-педагог. Ришелье дал указание доставить к нему «тюильрийского барона», но Камилл де ЖабЕр как в воду канул.

Через неделю кардинал велел привести арестованного «поэтического фехтовальщика».

– За прошедшую неделю мои сыщики повстречали в восемь вечера у Тюильри немало обладателей бороды, но без шейного платка и без следов ранения на горле. Попались два носителя шейного платка, но без бороды и опять-таки без следов ранения. Похоже, наш барон после выхода моего указа «залёг на дно»!

Поэт не удержался от рифмованного каламбура:

– Мне по всему видать,

Век воли не видать!

Ришелье рассмеялся:

– Ошибаешься, мой юный друг! Ты свободен, как птица, … но при одном условии. Если встретишь своего чудо-наставника, передай ему вот это!

Подписанный кардиналом документ, скреплённый печатью, гласил:

«Многоуважаемый барон Камилл де ЖабЕр! Приглашаю Вас для дружеской беседы в любое удобное для Вас время. Неприкосновенность гарантирую.»

Освобождённый предположил:

– Как я понял, трепаться о существовании фехтовального чудо-репетитора не стОит?

– Трепаться вообще не стОит! – нравоучительно молвил кардинал. – Но Камилл де ЖабЕр является исключением. Особенно рекомендую растолковать твоим слушателям клятву де ЖабЕра.