Элеонора Мандалян - Зигзаги Судьбы

Эрих Виллер владел немецкими секретами отливки разных металлов, не известных в России. А его младший сын, Бернард, довел их до совершенства. Поэтому изделия завода славились особой точностью и чистотой, высочайшим качеством металла, что было оценено по достоинству перед закатом Российской империи и не осталось незамеченным новыми хозяевами станы.

Моя мама, будучи еще ребенком, очень любила приходить на завод к отцу и деду, и часто вспоминала потом, как на его широкий двор свозили с разоренных церквей колокола, разбивали их и плавили для отливки монументов. Все члены семьи Виллеров были глубоко верующими людьми. И такое обращение с церковными колоколами воспринималось ими, как вопиющее кощунство…

Маме было уже где-то под 80, когда она написала письмо на телевидение, рассказав об этих эпизодах своего детства. Не прошло и недели, как к ней домой нагрянула съемочная группа в полдюжины человек с телевизионной аппаратурой, и мама во всех подробностях повторила свой рассказ перед камерой.

Рассказала она и о том, как новые советские литейщики, обосновавшиеся на заводе ее деда после его национализации, пытались выведать, подсмотреть у отца его секреты литья. А когда поняли, что это бесполезно, начали вредить ему. Один из них тайком всыпал в расплавленную бронзу очередного памятника яичную скорлупу, от которой она запузырилась… Передачу эту мы потом вместе посмотрели по телевидению.

Прадеду и прабабушке не долго оставалось с этим мириться. Эрих Виллер, как я упоминала выше, шагнул в мир иной в 1921-м, Эмма Виллер через несколько месяцев за ним следом. Но остались их дети с клеймом фабрикантов, и немцев впридачу. Моего деда выслали из Москвы за сотый километр, разумеется лишив всего. Подвергались ли аналогичной высылке его братья, я не знаю. Но судя по тому, что Александр, Леонид, Роберт и Бернард умерли практически одновременно – в 1938-39 году, скорее всего подвергались.

Я была абсолютно уверена, что не только память о прадеде, но и имя его давно предано забвению и ни для кого, кроме его потомков, интереса уже не представляет. Каково же было мое удивление, когда я натолкнулась сначала на информацию о его домах и фабрике в туристическом путеводителе центра Москвы, потом – на описание его фабрики в истории завода «Технолог», и наконец – на очень обстоятельную статью на 28 страницах, помещенную в журнале «Царицынский научный вестник» (Выпуск 9 за 2008 год). Статья называется «Семья Э.Э.Виллера и дачное Царицыно в начале ХХ века». На этом сюрпризы не кончились.

В 2015 году в Большом дворце Царицына была открыта Краеведческая выставка «Невидимый слой». Последний ее раздел освещал позднейшую историю Царицына – т. н. дачный период. И в качестве наглядной иллюстрации один из залов дворца посвящался семье «фабриканта Э.Э. Виллера». В экспозиции был представлен фотоархив Виллеров и простые обиходные предметы их быта, собранные почему-то, как обозначено, в окрестных поселках «Воздушные сады», «Старое Царицыно», «Новое Царицыно», «Поповка»…

Впрочем, могу представить себе ситуацию. Когда в 1994-м мы с семьей, переезжая в Америку, продали дачу в Загорянке, под Москвой, (по иронии судьбы, случайному немцу-фабриканту, открывшему в Щелково колбасный цех), мы не успели вывезти свои вещи, пообещав при первой же возможности вернуться за ними. А когда я год спустя постучалась в уже чужие мне ворота и попросила вернуть мой литературный архив и фотоальбомы, жена колбасника, бывшая русская модель, с вызовом сообщила, что они делали ремонт, вещи наши им мешали, и они их раздали всем соседям поселка (мебель, посуду, одежду, ковры и т. д.)… Возможно, нечто подобное случилось и с содержимым дачи прадеда.

Сама я на той Краеведческой выставке не была, но одна, видно очень прилежная и любознательная девушка, досконально осмотрев ее, разместила в интернете фотографии едва ли не каждого зала, в том числе и посвященного Виллерам. Благодаря ей я увидела стенды с фотоархивом прадедушкиной семьи, образцы прабабушкиного рукоделия, старенькие пяльца и одежду. А посреди зала – кресло-качалку, на котором любила сидеть с рукоделием или внуками прабабушка, и накинутую на него тонкую шаль ее работы.

Приведу запись, оставленную той милой девушкой о ее впечатлениях от экспозиции: «В одном из залов Большого царицынского дворца выставлены предметы быта и одежды, подлинные костюмы, дарованные музею семьей Виллеров. Загадочное описание тканей, из которых изготовлена одежда, как волшебное заклинание: тафта, метанит, муаровая лента, лён, кружево, жемчуг, трунцал, серебряная нить, пайетки, сукно, саржа…»