Анна Рось - Соло на скрипке

– Вы вели допрос ребенка в присутствии адвоката? – продолжала Мола.

– Нет.

– В присутствии его отца?

– Нет.

– Почему? Ведь мальчик является несовершеннолетним. Вы нарушили права ребенка.

– Слушайте, мэм, таких, как он имеют их собственные папаши, а потом возводят поклеп на благородных людей. Не ищите себе неприятностей, – угрожающе сказал начальник, наконец, оторвавшись от писанины и уставив на нее пронизывающие узенькие глазки.

– Спасибо за интервью, – Мола показала диктофон и выскользнула из кабинета.

На улице Мола дала визитку Джералду Стивенсону:

– Джери, вы знаете мой телефон. Мы не бросим это дело. Я буду добиваться, чтобы виновный понес справедливое наказание.

Отец Рони не мог говорить. В горле его стоял комок. Он взял руку Молы и поцеловал ее.

– Джери, садитесь, мы вас подвезем, – предложил Дэни.

– Спасибо вам, – сказал Джери на прощание, когда Дени остановился около многоэтажного дома на Олдстрит.

Семья Стивенсонов снимала маленькую квартирку в этом доме. Жена Джери долго болела и дорогая операция не спасла ее. После этого отец и сын были вынуждены отказаться от маленького уютного домика, в котором они раньше жили. Джери мечтал выкупить дом, скопить деньги на образование сына. Но мечта все время удалялась, они постоянно испытывали материальные затруднения. Ему приходилось много и тяжело работать, часто быть в отъездах.

– Дэни, будь добр, подвези меня домой. Грег уже давно заждался, – сказала устало Мола, когда они попрощались с Джери.

На следующий день Дак вызвал Молу и Дэни к себе в кабинет.

– Девчонка! – кричал Дак. – Самостоятельно принимаешь решения, а я, как мальчишка должен стоять по струнке перед епископом!

– Сэр, – Мола всегда обращалась к Даку официально, когда тот вычитывал ее. – Сэр, у нас есть записи. Послушайте, – Мола достала из сумочки диктофон.

– Не буду я ничего слушать!

– Сэр, давайте пустим в эфир интервью с доктором. Разрешите, я сегодня проведаю мальчика в больнице. Люди ждут наших новостей!

– Людей интересует хорошая музыка Конена, а ты сорвала интервью с ним!

– Сэр, завтра он дает концерт в Гранд отеле. Мы поедем с Дэни и сделаем репортаж.

– Теперь туда поедет Алекс. А ты, дорогая, пойдешь в отдел презентаций делать материал о фармацевтической компании «Драг Нечурэл», у нас давно уже срываются сроки по договору о выпуске рекламного ролика. И бери с собой этого великого оператора.

Дэни стоял, потупив голову. Мола, как бы невзначай, включила диктофон с записью разговора с начальником полицейского участка. «Вы вели допрос ребенка в присутствии адвоката? Нет», – звучало в динамиках. Дак притих.

– Так, все. Я сказал, в отдел презентаций, – он скорчил злую физиономию.

Мола открыла сумочку, чтобы положить диктофон. Телефон на столе Дака зазвонил. Он поднял трубку.

– Дак Питерсон, главный редактор программы «Экстрим Ньюс», – представился он, показывая Моле ладонью движение «выметайтесь».

– Здравствуйте, вчера на вашем канале рассказали о домогательствах священника Бернарда. Так вот, мой сын тоже является его жертвой. Но у меня нет денег, чтобы судиться со священником. Помогите, пожалуйста. Его надо остановить. Пусть он понесет заслуженное наказание, – женщина на том конце провода плакала.

У Дака самого было трое детей, и он, как заботливый отец, всегда переживал за детей, хотя двое уже были взрослыми и жили самостоятельно и только младшая дочь жила с ними. Ему были понятны слезы и боль матери.

– Сообщите ваши координаты, – попросил Дак.

Поговорив с женщиной, он поднял трубку внутренней связи.

– Джесика, пригласите ко мне Кэлигена.

– Да, сэр, – ответил голос секретарши.

Дак решил поручить провести журналистское расследование этого скользкого дела именно Алексу Кэлигену, поскольку его брат работал частным детективом.

Макс Краш тщательно брился в ванной комнате. Удобное лезвие бритвы скользило по контурам его лица. Сегодня эта процедура даже приносила ему какое-то удовольствие. Из комнаты доносилась соната для скрипки «Соло соль минор» Баха. Макс обожал Баха и мог его слушать и днем, и ночью.

Бреясь, Макс обдумывал предстоящую встречу с Уэсли Лодером. Нельзя было сказать, что он благоговел перед ним или испытывал трепет перед его чином, но отношение к Лодеру у него было особое. Их связывали деловые отношения, и все-таки главную роль в них играл Лодер. Еще бы, при его должности, влиянии и возможностях.