В. Афанасьев - Всемирный следопыт, 1927 № 10

Старший офицер корабля Робертсон был таким тщедушным и невидным, что можно было сто раз пройти мимо и не догадаться, что он старший офицер. Зато второй офицер Фаргус выглядел прямо великаном и богатырем: каждый незнакомый человек, сказал бы, увидев его, что не Робертсон начальник над ним, а он над Робертсоном.

Однако Робертсон, как человек, был все-таки лучше Фаргуса, и море, зная это, избрало старшим помощником на «Зундерланде» именно его; ведь известно, что в коммерческом флоте назначает на должности, намечая лучших и отбрасывая менее годных, — сам Нептун [19] Древне-итальянское божество. Как и греческий Посейдон, Нептун почитался у римлян богом морей и покровителем моряков, а также — наездников. ), и что руководится он при этом только одним мерилом: продуктивностью работы.

«Зундерланд» находился у восточных берегов Африки, к северу от Мадагаскара, идя от Дурбана на Марсель и имея в виду заход в Занзибар. Судно уже миновало широту Мозамбика, когда, однажды, Робертсон, поднявшись на капитанский мостик, чтобы сменить Фаргуса, застал его пристально разглядывающим что-то в бинокль, направленный на горизонт с правой стороны от и к курса.

Море было нешуточным. Где-то далеко прошел шторм, и его отдало здесь сильной мертвой зыбью, но сейчас волнение уже стихало, и бинокль держался устойчиво. Робертсон думал о погоде, а не о том, что разглядывал второй офицер, но Фаргус протянул ему бинокль и попросил взглянуть на предмет, который он сам только что старался рассмотреть.

— Я сначала думал, что это чья-то голова, — прибавил Фаргус, — да нет, теперь вижу, что это не голова. Может быть, вы разглядите, что там такое?

Робертсон приставил бинокль к глазам: разгуливающие по морю волны, мраморный узор белой пены, а затем действительно какой-то предмет, что-то вроде части мачты затонувшего судна, метра в два высотой, с обломанной верхушкой.

Таково было первое впечатление. А потом ему удалось рассмотреть, что на самом деле это был маленький пловучий бакан, с укрепленной на нем мачтой; к верхнему концу этой мачты была привязана рама фонаря, а пониже ее виднелось что-то белое, ярко выделявшееся на фоне черного металла рамы; это белое было прикреплено одним концом к мачте и, не переставая, раскачивалось и трепыхалось от ветра и волнения моря. Точно кто-то привязал к мачтовой балке мертвую чайку.

— Ну, как же по-вашему, что это такое? — спросил опять Фаргус.

— Я не знаю, — отвечал Робертсон, не отрываясь от бинокля. — Больше всего меня приводят в смущение размеры этого предмета. На спасательный буй не похоже, — слишком уж верхняя часть велика в сравнении с нижней, — того и гляди опрокинется… Наверное, груз какой-нибудь внизу положен… Вот увидим. А в общем эта штука больше похожа на какую-то дурацкую игрушку, чем на годную вещь.

Он начинал негодовать. Моряка всегда возмущает, когда какая-нибудь пустяковина замешивается в морское дело, а этот плавающий предмет стал казаться Робертсону именно такой пустяковиной. И он уже чувствовал враждебность к нему.

В это время дверь каюты морских карт отворилась, и оттуда вышел капитан Бийн. Помощники сообщили ему о своем недоумении, и он взял в руки бинокль.

Как бы там ни было, а на море все представляет известный интерес: все, что бы ни появилось на его поверхности, имеет свое особое значение. Бийну за долгие годы плаваний приходилось много раз наталкиваться на самые различные затерянные в волнах предметы: на мертвых китов, волокущих за собой пустые лодки, на оболочку аэростата, на спасательный буй в Индийском океане, а однажды близ мыса Горн, навстречу попался парусник, весь обледенелый и без снастей… Но вот такой штуки, как теперь, он никогда еще не видал.

— Что там такое привязано, и сам чорт не разберет, — сказал капитан. — Что-то вроде куска материи… Нет, подождите, это, кажется, бумага. Во всяком случае, это какой-то сигнал. Наверное, тут по близости что-нибудь затонуло в воде, и вот выкинули сигнал с целью обратить внимание плывущих мимо. Приготовьте-ка лодку, Робертсон, и прикажите забрать оттуда какие там есть бумажки. А насчет бакана вы особенно не беспокойтесь, — просто возьмите его к себе на буксир.

Робертсон быстро соскользнул по лесенке с капитанского мостика, а капитан остановился у телеграфа, подождал некоторое время, чтобы расстояние до загадочного предмета сократилось, потом дал звонок в машинное отделение и стал следить, как лодку с командой спускали подъемным краном в море.