Чёрный Лев - Меч и Крест

Катапан продолжал сладкоречиво говорить и говорить, расспрашивая их о войне на Сицилии, дивился их мужеству и отваге, не скупился на лестные комплименты, и сытые, пьяные нормандцы, с благожелательными улыбками на лицах, внимали ему.

Узнав, что Ардуйн, в совершенстве владеет греческим, так как в своё время окончил греческую школу, Михаил Докиан перешёл в разговоре с ним на этот язык. Они сперва поговорили о Гомере и Плутархе, потом о философии и риторике, о догматах христианства, а затем, найдя много общего, продолжали увлечённо болтать на разные другие темы.

Нормандцы, ничего не понимая из их разговора, продолжали пить, есть и улыбаться.

Катапан обхаживал их пять дней. К их услугам, было всё – превосходное вино, отличнейшая еда, красивейшие женщины, подарки. Довольные лангобарды и северяне, – вот мол, как надо чтить воинов, жизней своих не жалевших во славу Византийской империи, – были довольны донельзя.

А сам Михаил Докиан, был доволен тем, что ему удалось переманить их на свою сторону. Особенно дружеские отношения, сложились у него с Ардуйном. Что ж, Ардуйн был опытным воином, лангобардом по крови, и мог послужить Византии, повести за собой остальных, в противовес этому мятежнику Аргиру. И катапан назначил Ардуйна, комендантом горной и неприступной крепости Мельфи, в Апулии. Одной из главных и важнейших крепостей на границе владений империи.

О-о-о, если бы Михаил Докиан только знал, какую ошибку он допустил!

Ардуйн, прибыв в Мельфи, во главе своих лангобардов и двух сотен норманнов под командованием братьев Отвилей, уже в марте 1041 года тайно отправился в Аверсу, где заручился поддержкой Райнульфа Дренго. Тот, как всегда держа нос по ветру, ожидая вновь погреть руки в начавшейся войне, дал Ардуйну ещё сотню нормандцев.

Вернувшись в Мельфи, Ардуйн обратился к вождям норманнов:

– Вы, храбрые и мужественные воины, всё ещё теснитесь на той земле, которую вам отвели! Ещё живёте как мыши по щелям! А многие из вас, вообще не имеют ничего! Ничего! Ни клаптика земли, которую вы могли бы назвать своей! Ныне настало время взяться за мечи, и отвоевать землю и богатства у изнеженных греков! Я буду вашим вождём! А вы, следуйте за мной! За мной! И я поведу вас, против мужчин, которые подобны женщинам, и живут в богатой и большой стране!

Громоподобным, восторженным рёвом сотен глоток, ответили нормандцы Ардуйну.

Так Мельфи примкнул к мятежу против Византийской империи.

Армия Ардуйна, боевую силу и мощь которой составляли нормандцы, быстро захватили у византийцев крепости Веннозу и Лавелло, и трижды за 1041 год разбила их войска.

Первый раз 17 марта на берегу реки Оливенто, у Венозы, вырезав всех варягов, которых катапан взял с собой из Бари и не пожелавших сдаться.

Второй раз летом, у Монтемаджоре, на том самом поле Канн, где их предшественники уже сражались с греками двадцать три года тому назад. Нормандцы и лангобарды по-прежнему уступали византийцам в численности, но теперь их войском командовал Гильом Железная Рука, а у греков не было талантливого Василия Боиоанесса. В самый разгар битвы, когда греки начали одерживать верх, больной, страдающий от лихорадки Гильом Отвиль, соскочил с носилок, кинулся в гущу битвы и привёл своих воинов к победе.

В встревоженном Константинополе решили спасать ситуацию. Михаил Докиан был отправлен на Сицилию, где должен был возглавить остатки византийской армии, а на посту катапана в Южной Италии его сменил Боиоанесс, но не тот великий Василий, а его сын. Новый катапан не привёл с собою подкреплений, так как ещё осенью прошлого года, в гавани Константинополя, по неизвестной причине, вдруг, сгорел весь имперский флот. И войска попросту не на чем было перевезти. А тут ещё началось восстание болгар, под предводительством Петра Деляна, и император Михаил IV отправился с армией туда. Боиоанесс решил, избегая прямых боевых столкновений с нормандцами и лангобардами, стремительным ударом обрушиться прямо на их логово – крепость Мельфи. Но восставшие не стали ждать греков за стенами крепости, а встретили их у Монтепелозо. Здесь, 3 сентября, они нанесли третье поражение византийцам, разгромив их и взяв в плен самого катапана.

Эти три победы восставших окончательно подорвали авторитет Византии в регионе. Бари, Монополи, Джовинаццо, Матера примкнули к восстанию, вырезав греческие гарнизоны. Пожар бунта разгорелся ещё шире.

Но тут, как это частенько бывает, в среде восставших начались разногласия. Лангобарды Кампании, избравшие себе в предводители Атенульфа, брата герцога Беневенто, не пожелали чтобы ими командовал Ардуйн. Их поддерживал князь Салерно и Капуи Гвемар IV, безусловно самый могущественный лангобардский правитель в регионе, который на прямую не участвуя в восстании, продолжая выказывать верность и преданность Византийской империи, поддерживал восставших. Амбиции князя Салерно умело подогревал граф Аверсы Райнульф Дренго. Ещё в Апулии действовало и большое войско лангобардов, под командованием Аргира, сына Мелуса. Раскол вносила и большая колония нормандцев в крепости Трое, нанятых для охраны византийских владений ещё катапаном Василием Боианессом, и обитавших здесь уже более двадцати лет. Они не хотели подчиняться каким-то выскочкам из Мельфи. Ни Ардуйну, ни тем более Отвилям.