Чёрный Лев - Меч и Крест

С обещанием большого вознаграждения, нормандские воины, погрузились на корабли византийцев. Среди них были и братья Отвили. Райнульф Дренго, быстро и с радостью, поспешил отправить в неизвестность тех, кто представлял собой угрозу его власти.

Византийцы имели все шансы, чтобы выбить арабов с Сицилии, погрязших в междоусобных войнах, и овладеть островом. Их армия, под командованием полководца Георгия Маниака, до этого прославившегося рядом громких побед в Сирии, высадившись на острове в конце лета 1038 года, буквально сметала всё на свои пути. Арабские эмиры, враждующие между собой, не могли дать византийцам достойный отпор и организовать сопротивление. Под натиском византийцев, практически сразу пала Мессина. За ней крепость Рометта, защищавшая перевал, через который шла дорога на Палермо. В 1040 году византийцы осадили Сиракузы. В кровопролитной битве у Тройны, была наголову разгромлена арабская армия военачальника Абдулы, шедшая на выручку Сиракуз. Гарнизон города, поняв, что помощи они не дождутся, капитулировал. Греческое население, радостно встречало своих освободителей и сразу же организовало во всех церквях благодарственные молебны.

Казалось, что ещё немного, ещё один натиск, и владычеству сарацин на Сицилии придёт конец. Менее чем за два года была освобождена вся восточная часть острова. Но, вследствии придворных интриг, по наговору врагов и завистников, Георгий Маниак был отозван в Константинополь. Где сразу же был арестован и брошен в тюрьму. Его приемник на посту командующего, некий евнух Василий, оказался бездарным воякой, армия утратила боевой дух и начала отступать.

Масла в огонь подлили норманны, чьё недовольство зрело и росло ещё при Маниаке. Им, составляющим ударную силу войска, византийские военачальники запрещали вести войну так, как они привыкли. Дисциплина, которую Маниак пытался ввести в армии, вызывала у них ропот и скрежет зубов. То, как распределялась добыча, приводило их в гнев. Греческие военачальники, запрещали им грабить и мародёрствовать в захваченных городах. Это вообще, вызывало у северян бурю возмущения. Они не хотели понимать, что греческий город, в большинстве своём с греческим населением, освобождённый греческой армией, явно не предназначался для грабежей, поджогов, убийств и изнасилований.

Недовольство норманнов поддерживал и предводитель салернского войска, молодой лангобард Ардуйн.

И после отъезда Георгия Маниака, после начала отступления, после ряда поражений, норманны взбунтовались, их поддержали лангобарды из Салерно, и прихватив с собой часть варягов из личной стражи императора, бросив армию, они все отбыли на материк.

Братья Отвили, не сгинули на войне, как на то надеялся Райнульф Дренго, а наоборот, приобрели ещё больше славы, благодаря своей отваге и доблести, среди своих мужественных соплеменников. На привалах, у костров, только и разговоров было, как четверо братьев Отвилей, первыми взобрались на крепостную стену во время кровопролитного штурма Рометты. Из уст в уста передавался рассказ, как старший из братьев, Гильом, стащил с седла грозного эмира Сиракуз, а затем, одним ударом топора, развалил того от плеча до бедра. За что Гильом и получил прозвище Железная Рука.

Они прибыли как раз во время.

Аргир, сын Мелуса, унаследовавший мятежный дух своего отца, воспользовавшись ослаблением сил Византии, когда большое количество войск было отправлено на Сицилию, поднял лангобардов Южной Италии на новое восстание против ромеев.

Ослабленные гарнизоны византийцев, сдавали восставшим одну крепость за другой. А прибывших с Сицилии Ардуйна и вождей норманнов, среди которых особенно выделялись своей удачей и славой братья Отвили, встретили посланники нового катапана Михаила Докиана.

– Мне не важно, что там и как произошло у вас на Сицилии, – сладострастно раскинул сети лести Михаил Докиан. – К тому же, это чудовище Маниак, уже отплатил за все свои прегрешения.

Он принял их в своей огромной палатке, и нормандцы, уже многое повидавшие, всё же ещё дивились богатству и роскоши окружившей их. Дорогие ткани, меха, золотые и серебряные кубки и тарелки, искусно украшенные драгоценными камнями, переливающиеся в пламени не дымно чадящих смоляных факелов, а дорогих восковых свечей, манеры и умение держаться самого катапана, показующего себя в самом лучшем виде, расторопность и сноровка его многочисленных слуг, жарко пылающие жаровни, куда рабы щедро лили аравийские благовония, от чего палатка наполнялись приятными ароматами, кушанья и вино, сдобренное редкими и экзотическими специями – перцем, шафраном, имбирём, всё это произвело на них сильное впечатление.