Лариса Яковенко - Гроздья акации белой

– Вот здорово, значит мы тезки! – воскликнула та и втащила в комнату чемодан на колесиках. Затем сняла легкую курточку и осталась в светлой майке, на которой большими буквами было написано «Привет». Одинцову почему-то умилила эта надпись, она улыбнулась и сказала, – Ира, давайте обустраиваться, я сама только что приехала и еще не успела разобрать вещи.

– Хорошо, только можно я сначала на балкон выйду и посмотрю на город. Когда она вернулась в комнату, Ирина Николаевна встретила ее вопросительным взглядом.

– Красота! «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…», – засмеялась девушка и еще больше похорошела.

– Кажется, с этой девочкой мне повезло, – подумала Одинцова. Понаблюдав за тем, как та быстро и ловко раскладывает свои вещи, спросила, – Ира, вы, наверное, часто путешествуете?

– Да, мы с папой любим ездить. Только, пожалуйста, говорите мне «ты», так привычнее. У нас на сегодня какие планы?

– Сначала завтрак, правда, мы его уже пропустили, но нас покормят. Потом к врачу, он назначит процедуры и дальше по его списку.

– А если я здорова?

– Тогда зачем приехала в санаторий?

– Папа заставил, – вздохнула девушка. Я сдала сессию досрочно, чтобы до его отпуска по музеям и выставкам побегать. Но не получилось, папе пришлось срочно выехать в командировку на Дальний восток, а потом в Японию. Это надолго, недели на три. Вот он и решил отправить меня сюда. Сказал, что здесь будет режим и никакого интернета.

– Он у тебя такой строгий?

– Просто очень меня любит, и мы редко расстаемся. Вот и беспокоится, где я, с кем, не случилось ли чего. Я его понимаю и стараюсь не огорчать.

– Неужели не ссоритесь?

– Бывает, мы тогда разбегаемся по своим комнатам, но ненадолго. Я упрямее папы, поэтому он первый приходит мириться, постучит ко мне в дверь, просунет голову и говорит, – Ируся, я осознал. А ты? Ой, телефон, это он звонит.

Чтобы не мешать девушке, Одинцова вышла на балкон, попыталась отыскать улицу, где стоял их дом, но так и не сумела. Зато увидела пятиэтажное здание музыкальной школы и слегка улыбнулась. Перед первым классом родители повезли ее на море, а когда вернулись и вошли в квартиру, то остолбенели: в гостиной стояло пианино.

– Татусенька будет учиться в музыкальной школе, – спокойно пояснила Марочка. Инструмент купила недорого у бывшей актрисы оперетты. Настройщик сказал, что он хоть и старый, но звучание очень хорошее.

– Мара, а вдруг у Ирочки нет слуха? – осторожно спросил папа.

– Полгода назад я ее водила к концертмейстеру нашего театра. Алексей Александрович ее прослушал и сказал, что слух у нашей девочки хороший, пальчики тоже, и голосок приятный. С директором школы я уже договорилась, завтра с Татусей пойдем записываться.

– Ты уверена, что доченька хочет заниматься музыкой? – вмешалась мама.

– Ни один нормальный ребенок не любит разучивать гаммы и разные фуги. Зато я знаю, что года через три ей самой понравится играть разные песенки и выступать на концертах.

– Марочка, как всегда, оказалась права, – вздохнула Одинцова и услышала, – Ирина Николаевна, прошу к столу, будем завтракать.

– Ух ты, откуда такая красота? – удивилась она, увидев на журнальном столике тарелки, на которых были аккуратно разложены пирожки, ватрушки, кусочки курицы и небольшая горка нарезанного батона. – А у меня только кофе в термосе остался, ехала поездом, и все бутерброды съела, – расстроено произнесла Одинцова.

– Кофе-это то, что нам не хватает для полного счастья, – засмеялась девушка. Ешьте пока все тепленькое. Тонечка постаралась, всю ночь готовила, а потом еще и в газеты завернула, чтобы еда не остыла в самолете.

– Тонечка ваша родственница? – спросила Ирина Николаевна.

– Нет, домоуправительница, ее так папа называет. Она из Полтавской области, вся такая пухленькая, уютная, пахнет ванилью и очень смешная. Дома балакает, а с соседями на смеси русского и украинского разговаривает. Папа ее на улице нашел. Вообще-то он у меня военный инженер, подполковник в отставке. Мы с ним служили и на Урале, и в Сибири, и в средней полосе. Потом его бывший сослуживец дядя Леша позвал нас в Москву. Он организовал частную фирму, которая занимается охранными системами и еще чем-то. Папа работает его заместителем. Ну, вот, когда приехали в столицу, я перешла в седьмой класс. Папа забеспокоился. Мы ведь раньше жили в военных городках, там все знают друг друга, за соседскими детьми женщины присматривали, если надо, то и накормят, и спать уложат. А тут ребенок дома один, неизвестно, что ест-пьет, чем занимается, – засмеялась девушка, – и он решил найти помощницу по хозяйству. Знакомых расспрашивал, в разные фирмы обращался, но все тетки ему не нравились. А однажды вышел из магазина и увидел Тонечку. Она стояла в сторонке, плакала и причитала, – ой, божечко, ой, божечко, шо ж мэни робыты, уси гроши вкралы, як же мэни жыты. Папа к ней подошел, довез до дома, где она жила в коммуналке. Тонечка пригласила его к себе на чай, накормила своими пирожками и рассказала, что полтора года назад приехала в Москву досматривать двоюродную сестру, которая болела. За это та пообещала ей отписать свою комнату в коммуналке. Месяц назад сестра умерла, но появились еще претенденты на жилье и потребовали освободить жилплощадь. В общем, Тонечка была в полной растерянности, а тут еще и деньги украли. Папе она очень понравилась, он быстро все разрулил, помог продать подаренную комнату, открыть счет в банке, и мы стали жить вместе. У нас четырехкомнатная квартира, так что всем места хватило. Как вам пирожки?