Ирина Беседина - Золотая тень Кадыкчана

– Пожалуй, ты прав. Но только сейчас ночь. Ты же знаешь, от дела я почти отошёл. Завтра утром решим, как всё организовать. За квартирой Близинского надо установить наблюдение. Узнать, с кем он живёт. Если один, дело простое.

– Да один он живёт, один. Я уверен. Я его проводил и посмотрел на окна. Окна были тёмные, пока он не пришёл. Свет горел недолго. Он почти сразу лёг спать. Я ушёл, когда у него погас свет.

– Поверим. Но на всякий случай завтра понаблюдаем. А послезавтра утром пораньше придём в гости. Сейчас оставайся у меня. Жены нет, отправилась детей навестить. Поспишь в зале на диване. Я пойду спать. Всё. Иди, ложись.

Репнин, зевая, направился в спальню.

«У, гад, даже чаем не напоил», – подумал Зеников.

Разделся, аккуратно повесил свои вещи на стул и лёг на диван.

Через пять минут в квартире установилась тишина. Затем послышался мерный докторский храп. Зеников ещё долго ворочался на диване, его воображение тревожили мечты о колымских сокровищах.

Убит ювелир, Близинский Лев Наумович, семидесяти семи лет от роду. Труп обнаружен приходящей в дом женщиной, которая убирала квартиру и готовила еду. Она обычно приходила к часу дня. Близинский не любил, когда его рано тревожили. Соседи ничего не слышали, не видели никого постороннего: ни входящих, ни выходящих.

Очевидно, похищены все имеющиеся ценности. Какие они и сколько, никто не мог сказать. После смерти жены Близинский жил замкнуто. Друзей домой не приглашал. Подруг, в силу возраста, у него не было. С соседями был весьма сух, необщителен. Поэтому понятые, несмотря на ужас открывшейся им картины, стремились удовлетворить своё любопытство. Им было интересно заглянуть за эти двери хотя бы в этот жуткий момент.

Преступники обыскали в квартире всё: содрали ковры, обои, картины, перевернули и разломали мебель, вскрыли сейф. Однако ни окурков, ни отпечатков пальцев, никаких либо других следов не оставили. Паркетина около тайника была тщательно протёрта. В последний момент следователь обратил внимание на выдвинутый ящик письменного стола и небольшую пачку писем в нём. Письма были из Томска от Романова Михаила Михайловича. И только на одном письме, лежавшем отдельно на крышке стола, нашли незнакомые свежие отпечатки пальцев.

Около восьми часов утра дворничиха видела входящего в подъезд мужчину. Мужчина был пожилой, невысокого роста, приятной внешности, одет прилично. Дворничиха заметила, что он был без шапки. Густая кудрявая короткая шевелюра её заменяла. Больше она никого не видела. Когда освободилась от домашних дел, позавтракала и немного отдохнула, вышла во двор закончить работу, увидала отъезжающую зелёную «Оку» с инвалидными знаками на стёклах. В ней сидели, кажется, трое мужчин. Она их не разглядела. Время было около половины двенадцатого.

Звонок раздался, когда следственная бригада заканчивала свою работу. Звонил Калинин. Трубку взял оперуполномоченный Огарёв. Калинина он знал.

– Лев Наумович! Здравствуй! Это я, Калинин, тебе звоню, как обещал. Мы можем встретиться, – услышал опер в трубке.

– Калинин, с тобой говорит опер Огарёв. Приезжай немедленно, – сказал он, – замочили твоего знакомого. По телефону не расскажешь. Я думаю, нам повезло, что ты его знаешь.

Калинин прибыл минут через двадцать. Увидев разрушения и следы издевательства на убитом, был потрясён.

– Боже мой! Я должен был отложить все дела, немедленно приехать после его звонка.

– О чём был звонок?

– Он мне звонил вчера и рассказывал о встрече в метро. Она его напугала. Я подумал, что слишком много лет прошло и ничего не может произойти от нечаянной встречи двух стариков. С утра был занят. А после полудня решил наведаться к Лёве. Позвонил ему, чтобы узнать, дома ли он, и приехать. Ваше сообщение выбило меня из колеи.

– Расскажи наконец толком, что за встреча? Почему надо было делать далеко идущие выводы из встречи в метро двух стариков? Каких стариков? – спросил Огарёв.

– Портрет, нарисованный дворничихой, очень похож на Зеникова. Проходимец, каких мало. Нигде не проявляется явно. Именно его встретил в метро Близинский. А знавал он его в 1939 году, когда отбывал наказание на одном из приисков Магаданской области. Ничего хорошего эта встреча не сулила, – пояснил Калинин.

– О, это очень интересно, откуда след тянется. Они что, поздоровались и разошлись? – продолжал выяснять Огарёв.

– Нет. Мы с ним хорошо провели вечерок у меня дома: поужинали, выпили, поговорили, в шахматишки сыграли. Он машину оставил и решил воспользоваться метро. Сел в угол вагона и слегка задремал. Почувствовал, что кто-то его пристально рассматривает. Открыл глаза. Увидел Зеникова, но не узнал сразу. Ну а тот заюлил глазами и на ближайшей остановке вышел.