Сергей Луговой - Репортеры. Работа в шоу-бизнесе

Полигонов залез на одну из двухъярусных сколоченных из досок кроватей, развернул свой спальник и уснул. Через час разлеглись и остальные. Я закрыл дверь на щеколду и последовал их примеру.

Когда я проснулся, Грилс уже бегал с зайцем, а Себастиан готовился его снимать. Якобы за ночь в силок немца попала дичь, которую он собирался пожарить и съесть. Бедное мертвое животное повесили в петлю таким образом, чтобы дырка от дроби не попадала в кадр.

– А нашему экстрималу нужно было на театральный факультет поступать! Смотри, как играет на публику. Как будто сам поймал голыми руками! Какая радость! Какие непередаваемые эмоции голодного человека! А вчера две банки тушенки сожрал и половину первого зайца. – ухмылялся проснувшийся Полигонов. – Ладно, я пошел завтракать, да с охотником еще поговорю. А ты пока сними происходящее и этого живодера.

После съемок мы напились чаю и стали собираться. Еще за одну бутылку Дима попросил местного отдать им остатки недоеденного зайца. Тушку «пойманного в петлю» и уже разделанного, охотнику принесли немцы.

Совсем забыл сказать, что за последние дни Дима и Ганс упорно продолжали свои уроки по иностранным языкам. И оба оказались хорошими учениками. Полигонов мог что-то объяснить Грилсу на немецком, а Ганс отлично понимал и немного разговаривал по-русски. Поэтому когда мой корреспондент что-то буркнул про бедного зайца, нацистов и концлагеря, Ганс немного обиделся и сказал, что все это делается для съемок. К тому же и зайцев убил местный, а не они.

– Зато с каким радостным лицом ты его разделывал! – огрызнулся Дима.

Но на этом конфликт был исчерпан. Мы попрощались с местным охотником и отправились в дорогу. Это был наш последний день путешествия. На следующий в полдень нас должен был забрать вертолет неподалеку от одной из сопок.

До вечера все шло по старому графику. Съемки, рыбалка и недоеденный заяц, обед и дальнейшее движение в сторону места предполагаемой ночевки. Да и погода была отличная. Солнце постепенно садилось. В третий раз немец быстро соорудил свой настил «для зрителей», а Полигонов вмиг установил палатки и развел костер. До места эвакуации нам оставалось пройти с утра всего пять километров. Закат обещал быть потрясающим, и мы с Себастьяном сообщили о своем желании его снять на видео, но нужно было подняться на какую-нибудь возвышенность. Ближайшая была в двух километрах, а наш лагерь находился в самой низине около небольшой речки.

– Нихт проблем! – ответили наши корреспонденты. – Будем ждать к ужину.

Мы похватали свои камеры и побежали, чтобы успеть до заката. И успели вовремя. Солнце только-только коснулось горизонта. Через десять минут оно зашло за него, и на небе появились тысячи звезд. Зрелище было завораживающим, и мы с Себастьяном молча стояли еще некоторое время. Из оцепенения нас вывел дикий и ужасный крик со стороны лагеря. И кричали что-то страшное и матерное. Почти сразу раздались несколько выстрелов и какие-то визги, и все затихло…

К лагерю со своими камерами мы добежали через полчаса. Одна из палаток была порвана, вокруг были разбросаны бутылки, провизия и початая канистра со спиртом. Карабин валялся на земле, а около него лежали и несколько стреляных гильз. Спутниковый телефон Ганса догорал в костре, а ракетница так и осталась нетронутой в целой палатке. Себастиан взял ружье и перезарядил. Мы стали кричать, однако из темноты леса нам никто не отзывался. Затем из леса раздались какие-то животные душераздирающие крики. Стало действительно страшно, но идти искать пропавших корреспондентов в темноте не стоило, да и крик не давал покоя. Можно было пропасть и самим. Ночевать в палатке мы побоялись и взобрались на настил, сделанный Грилсом. Всю ночь мы провели на нем и лишь подбрасывали дрова в костер, чтобы Ганс и Полигонов смогли выйти на огонь. Рев неизвестного существа затих к трем утра, а в шесть появилось солнце.

Однако наши коллеги так и не появились. Связаться со спасателями мы не могли, поэтому оператор Себастиан предложил единственное и мудрое решение – идти к сопке и с вертолета по рации вызвать МЧС, раз спутниковый телефон сгорел. Мы собрали все вещи на стоянке, однако на всякий случай оставили на ее месте шесть банок тушенки, спички, нож, часть медикаментов и запасную карту.

В назначенное время мы взволнованные стояли на месте эвакуации. Вертолет прилетел через десять минут. Летчик был тот же самый, и, увидев, что нас из четырех вышло к месту только двое, удивился. Я рассказал ему все, что случилось прошлой ночью.