Игорь Маранин - Эффект смоленского кота. Рассказы фантастического содержания

«Надо позвонить тёте», – подумал Муравский и полез в карман.

И тут же остановился, не понимая, что там ищет.

– Да что это со мной! – раздраженно воскликнул он.

Решительно направился к телефону в коридоре, сграбастал трубку и набрал номер гримёрной.

– Марину Глазунову, – попросил он. – Богатой, тёть, будешь – не узнал! Где у вас чай в пакетиках лежит?

– В каких пакетиках?

Вопрос поставил Муравского в тупик. Пока он соображал, откуда на его язык выскочили неведомые пакетики, Марина протараторила:

– Заварка в жестяной банке на верхней полке шкафчика. И всю жизнь там была, ты ещё не проснулся что ли?

– Наверное, – сообщил Николай и положил трубку.

Теперь он вспомнил яркую цветную банку, куда родственники высыпали чай. А через десять минут с невероятным аппетитом уминал за обе щеки рассыпчатую пшенную кашу и пил горячий крепкий чай. Ничего вкуснее он не помнил с самого детства.

Машин на улице оказалось мало. Можно было переходить улицу в неположенных местах неспешным прогулочным шагом. Город ощущался просторным и спокойным, словно за ночь из него убрали всё лишнее. Стерли крикливые краски, снесли ненужные здания, а у оставшихся обрубили верхние этажи, освободив горожанам доступ к небу. Впрочем, красок городу и теперь хватало: взгляд цеплялся за отдельные детали, выхватывая их из окружающего пейзажа: красную телефонную будку, жёлтую бочку кваса, черный киоск «Горсправки». По характеру Николай был общительным, активным человеком – и необычная заторможенность, раздвоенность, проявившаяся утром, постепенно отступала. На площадке перед ДК он притормозил у лотка с мороженщицы, к которой в этот жаркий день выстроилась очередь.

– В Анапе нынче так всё дорого! – жаловалась стоявшая перед ним дама подруге.

– Спекулянты! – поддержала её подруга. – Думаешь, они где—нибудь работают? Числятся только! А сами на нетрудовые доходы живут.

– Так вы в Турцию слетайте, – не удержался от совета Муравский. – Дешевле обойдётся.

Женщины развернули к нему массивные бюсты и молча измерили взглядами с ног до головы. Мысль Николая, наконец, догнала язык, и он понял, что сморозил глупость. Отдохнуть в Турцию можно было слетать, только захватив самолёт. Но это выходило гораздо дороже поездки в Анапу.

– Да пошутил я, – неловко улыбнулся он.

Ощущение раздвоенности вернулось вновь. Но из природного упрямства он не ретировался, а терпеливо достоял очередь и купил мороженое. Через квартал Николай стал в следующую очередь, так как одной порции этой невероятной вкуснотищи ему показалось мало.

Странные оговорки не давали Николаю покоя. Но стоило задуматься о них, как мысли таяли и растекались, словно сливочное масло на горячей сковороде. Сосредоточиться никак не удавалось. Он вдруг вспомнил, как попал в квартиру дяди: вышел из лифта на первом этаже соседней девятиэтажки, затем на улицу и по ней – до стадиона и дядиного дома. Кажется, светила Луна и звёзды висели совсем низко. Во дворах совсем не было машин. Ни одной. В этот момент до сознания Николая донесся чахлый кашель машины, не желавшей заводиться. Ярко—красная «копейка», первая модель «Жигулей», стояла с разинутым ртом—капотом у тротуара. Из кабины выпорхнула молодая женщина в модном спортивном костюме и косынке, повязанной на манер банданы, и беспомощно оглянулась вокруг. Муравский свернул к машине:

– Помочь? – спросил он.

– Ничего не понимаю, – с надеждой посмотрела на него женщина. – Свечи сухие, искра нормальная.

– Хм… Уверены?

– Да.

– Шланг есть? Ключи, отвёртка?

– Зачем вам шланг?

– Отхлебнём из бака бензина, потом снимем с карбюратора крышку и плеснём туда напрямую.

– А так можно? – усомнилась женщина.

– Можно, можно, – успокоил её Муравский. – Вас как зовут?

– Маргарита.

– Николай. Доверьтесь мне, я двадцать пять лет за рулём.

– С пелёнок что ли? – прыснула Маргарита, приняв его слова за шутку.

– С них самых. Заведём машину, до вокзала меня подбросите?

– Могу даже на перрон и к в вагону поезда. Уезжаете?

– Билет хочу купить. Друзья вчера на Черное море отправились, а я задержался. У вас пластиковой бутылки нет? Из—под «Пепси» или минералки.

– Пластиковой? – удивленно посмотрела на него женщина и снова улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. – Знаете, я из Новороссийска как—то не догадалась захватить, когда там была. Стеклянная баночка из—под майонеза вас устроит? Больничные ассоциации не мешают?