Анастасия Баталова - Исполнитель желаний

В центре залы, прямо на каменном полу, на небольшом расстоянии друг от друга лежали два соломенных матраса. Ни одеял, ни подушек предусмотрено не было.

– До встречи с Солнцем, – сухо простилась с гостями Златояра и вышла, бесшумно затворив тяжёлую дверь. Через мгновение в зале погас свет.

– Забавное приключение, не находишь?

– Я в восторге, – угрюмо заключила Кирочка и принялась оттаскивать свой матрас подальше от матраса Крайста.

Постелив его в углу, она улеглась, естественно, не раздеваясь, и, отвернувшись к стене, закрыла глаза. Девушке было настолько неудобно на жёсткой колючей соломе, что она мысленно попрощалась с возможностью выспаться этой ночью.

В зале было так тихо, что, не взирая на всю её огромность, можно было слышать дыхание человека, находящегося в противоположном углу.

Кирочка повернулась и взглянула на Крайста.

Он лежал на своём матрасе навзничь, положив одну руку под голову, и неторопливо курил, глядя в потолок.

– Тут разве можно? – спохватилась Кирочка.

– Табличку не повесили, пусть пеняют на себя, – спокойно ответил Крайст, выпустив струйку дыма.

Кирочка отвернулась и заёрзала, снова пытаясь устроиться на неуютном матрасе. Она положила руку себе под голову и закрыла глаза. Но сон не приходил. В гнетущей тишине залы чувствовалось присутствие Крайста. Его соломенный матрас тихонько похрустывал при каждом движении, он тоже не спал, гостеприимство шаманов, видимо, и ему не пришлось по вкусу.

Повернув голову, Кирочка снова вгляделась в глубину залы.

– Ну что, блудные мысли покоя не дают? – насмешливо поинтересовался Билл, услышав шорох. Он так и лежал на спине; тлеющий огонёк сигареты, как маячок, плавал в сумрачной голубизне. За большими окнами простиралось ночное небо.

– Даже если и так, – отпарировала, подражая его манере, Кирочка, – можешь не волноваться, Крайст, они не о тебе…

– Слава Богу, – рассмеялся он.

– Знаешь, мне кажется, что эти солнцепоклонники немного чокнутые, – заговорила она снова после небольшой паузы.

– Разумеется, – согласился Билл, – в каком-то смысле каждого можно назвать чокнутым. Все мы на чём-то повёрнуты…

– И всё-таки… – Кирочка приподнялась, опершись на локоть, – мне не дают покоя рассуждения этой блондинки про борьбу с блудными мыслями. Так уж ли это нужно? И какие именно мысли считать блудными? – Кирочка с шуршанием улеглась на матрасе, устремив взгляд в потолок; возможность не видеть собеседника иногда располагает к откровенности, – Мне приходят разные мысли. Временами очень странные. Я не всегда могу их побороть. Они лезут ко мне в голову, и я продолжаю их додумывать, представляю, как делаю или говорю что-то, чего бы в реальности никогда не сделала и не сказала: я получаю от этого удовольствие, мне это нравится… Порой я воображаю даже страшные вещи. В детстве я часто представляла себе, как всех, кто меня обижал, настигает возмездие: их уносит чёрный смерч… Понимаешь?

– Что же в этом такого? В чём причина твоего беспокойства?

– Ну, ведь это вроде как плохо. Грех. Нельзя желать никому зла…

– Ничего подобного. То, что ты говоришь, встречается у большинства людей и является вполне нормальной реакцией на подавление нашего «эго» внешним миром. Другие могут осудить тебя лишь за конкретные поступки. Даже если ты мысленно готова расстреливать всех подряд из ружья, никто не слышит выстрелов, грохочущих в твоём сознании. Никогда не следует забывать о том, что всё это просто мысли. Неуловимые и бесплотные. Твоя голова – твой храм, твой дом и твоя крепость. Мысли останутся только мыслями, никто ничего не узнает, если ты сама не захочешь.

– Спасибо, Крайст, – задумчиво проговорила Кирочка, – ты прямо как исповедник. Душу мне облегчил…

Она услышала, как он тихонько посмеивается, зажав в зубах сигарету.

– В таком случае я желаю своей немногочисленной пастве спокойной ночи; хотя бы не слишком колючей ночи… Теперь поздно.

По знакомому похрустыванию соломы Кирочка догадалась, что Крайст устраивается спать.

– И тебе того же, – ответила она, сворачиваясь калачиком на матрасе.

3

Кирочке почудилось, будто кто-то стоя рядом смотрит ей в лицо, и она проснулась. Открыла глаза.

Лучи майского рассвета рождали на мраморной отделке комнаты необыкновенно нежные перламутровые оттенки.

Кирочка повернулась и взглянула на Крайста. Он спал на боку, слегка согнув ноги в коленях и подложив правую руку под голову. Он не притворялся. Кирочке стало неловко смотреть на него спящего; она увидела, что у Крайста густые и длинные ресницы; прежде, когда она встречалась с ним взглядом, это не так бросалось в глаза…