Алексей Рудаков - Братство

– Штурман и его бездельники. Этим и одного пузыря много будет.

– Не жмись, – убедившись, что будущий соус ведёт себя строго в соответствии с моим планом, я повернулся к столу. – Сам же знаешь – напутают со своими расчётами и привет. И пыли не останется.

– Вот пусть и сидят трезвыми.

Черная кошка, пробежавшая между ними, была мастером своего дела. Кок и Штурман Самарин не общались уже около года. Может и больше, не знаю. Я нанялся на этот грузовоз год назад и всё это время их общение шло строго через посредников, полностью исключая прямые контакты. Согласно корабельной легенде он разругались из-за ставок на тотализаторе. Самарин проиграл, а Вильсон, наоборот – выиграл, что и привело к конфликту – с точки зрения штурмана, кок располагал некой инсайдерской информацией, которой, в силу своей природной жадности, не поделился с сослуживцем. Вильсон же, разумеется, отмёл подобные слухи и, в свою очередь, обвинил уже Самарина в поклёпе. Ну а дальше – как это и бывает, слово за слово… Вполне обычная, бытовая ситуация. Вот только мириться они ну никак не хотели. И покидать корабль – тоже, считая, что именно его уход будет расценен экипажем как признание своей неправоты.

– Да ладно тебе. – Приподняв крышку я помешал соус. – Дай им хотя бы пару пузырей.

– Пару? – он с сожалением посмотрел на бутылку в руке. – Пару, значит? Павел! – Окликнул он моего помощника. – На вот, отнеси тем господам две бутылки. – Вильсон протянул моему помощнику два джина. И смотри, – повернувшись ко мне, кок хитро улыбнулся. – Если на трапе опять упадёшь и разобьёшь обе…

– Виль?!

– Одну. Одну – разобьёшь, то я… – он погрозил поварёнку кулаком и продолжил, глядя мимо него. – Ух как ругаться! Не буду!

– Так у меня руки же заняты? Как я по трапу полезу? – Павел явно уже прикидывал свой навар.

– Разобьёшь обе, – я погрозил ему рукоятью черпака. – Ноги оторву и тебе же скормлю. Как Айсбане. Уловил?!

– Ага. Есть не разбить обе!

– Тогда беги, – Вильсон кивнул на дверь, и он тут же покинул помещение камбуза.

– Я чё я? Чё я? – повернувшись ко мне и напоровшись на мой неодобрительный взгляд он деланно удивился. – Я-то тут при чём, если твой подчинённый такой криворукий?! И вообще, займись делом!

– Поджарка готова, соус сейчас дойдёт. Салат Павел сделал. Суп со вчера остался.

– Вот и не отвлекай, – невпопад ответил он и вытащил сразу несколько набольших плоских бутылок, напоминавших своим видом фляги – такие удобно носить в нагрудном кармане.

– Ещё коньяк? – Не обращая внимание на его недовольное ворчание я взял в руки одну из них. – Ром? Ты чего это? В смысле – кому?

– Мелкие – парковщикам, а вот эти, – Виль вынул одну за одной три высокие картонные коробки. – Первому, второму и помощнику второго.

– А не жирно? И почему именно Ром?

– Так Вриз же говорил, забыл?

Я отрицательно мотнул головой и, засыпав молотого ореха в подошедшую смесь, принялся её перемешивать.

– Ну что он хочет с сигарой и стаканом рома посидеть.

– С сигарой? На корабле?! Где?

– Как где? – он подмигнул мне с самым заговорщицким видом. – Там, под вытяжкой, где кое-кто курит втихую. Кстати, – он ухмыльнулся и посмотрел прямо на меня. – Ты, если того нарушителя, ну мало ли, всякое бывает – увидишь, так скажи ему, что после курения неплохо было бы заборник вытяжки протирать, а то на ней пепел оседает. Скажешь?

Я неопределённо пожал плечами, не желая признавать свою вину. – Ну… Если, вдруг, увижу и не забуду – скажу.

– Вот и молодец. Кто у нас остался? – Он достал ещё штук пять бутылок и, расставив их на столе, склонился над ними, как полководец, планирующий бой на карте.

– Суперкарго со своим, – я выключил газ под кастрюлей с соусом и продолжил. – С гоблином своим.

– С гоблином, это ты верно подметил, – кивнул Вильсон. – Вот не понимаю, – он взял за горлышко поллитровку водки, и я кивнул, одобряя его выбор – со Смайсом и его помощником Жаком, отношения не сложились уже у меня. Суперкарго, как специалист, я хочу сказать, он был, не спорю, хороший, но вот как человек… Мне не нравилось в нём всё – начиная от его внешнего вида – густо напомаженная и разделённая на тонкий прямой пробор шевелюра вкупе с тонкими, какими-то крысиными усиками, постоянно бегающими глазами и заканчивая манерой общения – Смайс общался со всеми так, будто самим фактом того, что он соизволил обратить на тебя внимание и снизойти до беседы, делал огромное одолжение собеседнику. Жак, бывший его заместителем и числившийся старшим по грузовым отсекам, был, в принципе, нормальным мужиком, вот только его словарный запас состоял не более чем из двух, может трёх десятков слов, две трети из которых не подлежали цензуре. Общаться с ним, в силу этого было сложно – меня хватило на несколько бесед, в ходе которых я был послан куда-то уж слишком далеко и единственным плюсом которых, было пополнение моего словаря новыми терминами и неожиданными речевыми конструкциями.