В комнате что-то изменилось. Олег сразу это заметил, как проснулся. На мгновение показалось, что он, вообще, в другой квартире. Но, осмотревшись, художник понял, что находиться в той же комнате, но в ней произошли существенные изменения. С окна пропал полупрозрачный тюль, и теперь пол заливал желтый свет уличного фонаря. Олег посмотрел на стены и осознал, что симпатичные черно-белые обои исчезли, их заменили пожелтевшие газетные листы, местами оторванные, оголяющие серый бетон. Прямо над окном – в месте, где потолок состыковывался со стеной, – расползлось пятно черно-зеленой плесени. Олег медленно сел на диван, пружины отозвались натужным треском.
– Катя! – он громко позвал жену. – Катя, Ксюша!
Нет ответа.
Олег встал и вышел в коридор, старые половицы противно затрещали. Не распакованные коробки, которые Набатовы планировали разобрать в ближайшие три дня, – пропали. Будто их сюда и не привозили несколько дней назад. Олег открыл дверь комнаты дочери, но внутри оказалось пусто. Маленький письменный стол и тахта испарились.
– Ксюша! Катя! – Олег крикнул еще громче, чем прежде, но ответом по-прежнему служила мертвая тишина.
Паника и ужас начали медленно накрывать мужчину. Он стоял в маленькой пустой комнате, где источником света являлись лишь луна и тусклый свет уличного фонаря. Жуткая мысль атаковала разум: семью похитил какой-нибудь маньяк, а теперь насилует и пытает.
«Нет-нет-нет, – Олегу стало отвратительно больно от такой мысли. – Может они просто решили погулять? Да, ведь, это – нормально, что мама с дочкой решили вечером прогуляться. Я заснул, пока их ждал, и они не стали меня будить. Вот и все».
Он вынул из кармана брюк кнопочный телефон и взглянул на дисплей. Рациональная часть мозга сразу подсказала, что полтретьего ночи – слишком позднее время для прогулок с пятилетним ребенком. Художник открыл список контактов, нашел запись «Любимая» и позвонил, но в ответ мертвый голос робота оповестил, что данный номер не обслуживается. Мужчина позвонил еще раз, затем еще, а леденящий душу голос продолжал повторять одну и ту же заученную фразу. От злости Олег хотел швырнуть аппарат в стену, но вовремя остановил себя, сообразил, что телефон может еще понадобиться. Он вышел из комнаты и замер. В прихожей, заместо нового обувного шкафа с вешалками, висело старое большое зеркало, по которому тянулась длинная ветвистая трещина. Художник увидел свое отражение и отшатнулся. Лицо казалось мятым, покрытым густой щетиной, а черные сальные волосы торчали в разные стороны. Под глазами набухли темно-бурые мешки, а сами глаза покраснели и окутались полопанными капиллярами. Когда-то белая рубашка теперь стала серой, и в некоторых местах виднелись пятна непонятного происхождения. А черные классические брюки выглядели заношенными до такой степени, что «стрелки» совсем не проглядывались.
Олег наспех пригладил растрепанные волосы и двинулся в кухню. Проходя мимо ванны и туалета, периферическое зрение уловило что-то такое, чего невозможно объяснить.
Ванна исчезла!
Теперь на месте двери находилась стена. Если пропаже коробок и некоторой мебели из квартиры можно найти логическое объяснение, то исчезновение целой ванной комнаты объяснить невозможно. Олег дотронулся до новой стены и убедился, что она настоящая. Несколько раз с силой ударил, из-за стены послышался глухой звук, словно там находилось пустое пространство.
«Это сейчас не главное, – сам себе сказал Олег. – Сначала нужно найти Катю и Ксюшу, а потом разбираться с пропавшей ванной. Пойду к председателю дома и выясню, что за странные вещи творятся с ванной. А сейчас нужно идти в полицию».
Перед тем как взять документы, и направиться в ближайший отдел полиции, Олег решил проверить кухню. Он прекрасно понимал, что не увидит там ни жены, ни дочки, но, как известно, надежда – очень сильное чувство, и, надеясь на лучшее, Олег вошел в кухню. Никого. А открытое окно только усилило осознание того, что любимую семью похитили. Он подбежал к распахнутым рамам и выглянул наружу. Тишина спального района оглушала. Откуда-то издалека доносился шум редко проезжающих по проспекту машин, затем взвыла и тут же замолкла сирена «скорой помощи», и на двор вновь опустилась гробовая тишина.
Мужчина уже собрался закрыть окно, но на детской площадке, расположенной метрах в десяти от дома, увидел человека в капюшоне. Тот стоял неподвижно рядом с качелями, и в свете уличных фонарей Олег смог подробнее рассмотреть таинственного незнакомца. Белые, стоптанные кроссовки, голубые джинсы, потемневшие от грязи и черная толстовка с капюшоном. А вот лицо под капюшоном так и не удалось разглядеть.
Читать дальше