Анастасия Кашен-Баженова - История миров - Блуждающие огни (СИ)

Мы ехали в CBS. Она же Центральная База Путей — государство в государстве — организация многомирового масштаба. Да-да, туда, где мне «повезло» проработать целый год. Я могла бы даже гордиться, что побывала в зоне, куда никогда не доберется ни один из моих приятелей, как ни работай. Да вот только мир, он везде одинаков, и придурков хватает в любом секторе.

Впрочем, гордиться было чем. CBS — управление сети Путей, соединяющих множество миров. Чудо, превращенное в дело, в точную машину, в проработанную схему. Феномен. Величина столь огромная, столь важная, что все в этом мире постепенно начало крутиться вокруг.

База была современным небоскребом, чью стеклянную пику видно даже из пригородных секторов. В какой бы трущобе ты ни обретался, в ясный денек всегда можешь полюбоваться на верхушку империи избранных.

В городе повсюду встречалась серебристо-черная эмблема — витиевато переплетенные буквы «CBS». Организация Сети проникла во все: она спонсировала предприятия, участвовала в благотворительности, терпела нападки церкви и даже влияла на политику страны. Но все же База оставалась закрытым объектом. Несмотря на то, что на ее обслуживание требовались сотни сотрудников, получить работу в небоскребе было практически невозможно.

Управлял CBS человек не менее странный, чем вся его организация. Все звали его Дракон, и настоящее его имя нигде не публиковалось. Сейчас, когда лицо каждого сколько-то значимого в обществе человека неизменно смотрело с вывесок, журналов, реклам и плазменных экранов, никто не знал, как выглядит глава CBS. Говорят, он даже не отвечает по телефону, и сам не делает звонков, не выезжает на встречи. Везде его представляют помощники.

Я проработала в CBS недолго. На нижних этажах сама база не сильно отличалась от всех остальных небоскребов, в которых можно жить и годами не выходить на улицу. Здесь есть все, что нужно: магазины, комнаты и квартиры внаем, развлечения. В одном здании можно работать, отдыхать, ходить за покупками, учиться, смотреть кино, да хоть загорать у бассейна.

Служба Безопасности решила, что за время работы я не успела узнать ничего такого, чего не следовало. Поэтому я легко уволилась и вернулась к обычной жизни.

— Оставь барахло здесь, — сказал Майкл.

Мне и нечего было забирать. Пальто осталось на переднем сиденье в машине, а рюкзак и шапку я потеряла еще в электричке.

С подземной парковки мы поднялись на минус первый, основной этаж Базы, напоминающий вокзал, только без поездов. А между электронными табло, под камерами наблюдения, плазменными экранами и прочей современной начинкой любого общественного места толклись странные типы, настолько разные, что казалось, здесь переплетаются разные эпохи и миры.

Слева по всей стене тянулись столовые и кафе, магазинчики с самым необходимым для новоперешедших в мир. По другой стороне шли коричневые двери кабинетов и служебных помещений. У третьей стены — стойки регистрации и обменники, между ними два лифта.

А вот из четвертой, облицованной темно-зеленым мрамором стены, шло два широких туннеля к Точкам.

Точки перехода были душой Базы. Это особые места, из которых возможно перейти в другой мир. Что-то вроде небольшого круга, где структура мира истончается. Центральная База контролирует целых две Точки, а всего их в мире три, третья Точка засекречена. В общем, не так уж мало я успела узнать за год разноса булочек и кофе.

— Иди, приведи себя в порядок.

Мы остановились у туалетов. Майкл остался стоять у двери. Я зашла в уже знакомое мне помещение. Странно было оказаться тут вновь.

Те люди два года назад — средних лет женщина в шерстяном сером костюме и мужчина, скорее похожий на того, кто костюм одел впервые в жизни, чем на делового человека, старались выглядеть обыкновенно, как государственная опека.

Я сначала испугалась взгляда мужчины, слишком уж он был… интересующийся. Не такой, каким смотрят на молоденьких девушек, а скорее как у игрока, решающего, на что ставить. Он не произнес ни слова за тот вечер. Зато женщина заверила меня, что CBS хочет мне помочь, что нуждается в кадрах и готова их воспитывать, но принимать это или нет — дело добровольное. Я могу отказаться сразу, а могу попробовать. Я решила попробовать, но потом ушла, и никто меня не держал. И что же теперь? Меня насильно привозят обратно, перед этим забрызгивают чужими мозгами, а еще раньше и вовсе хотят убить…

Я посмотрела в зеркало. Слева волосы спутались и свисали слипшимися нитями. На покрасневшей щеке виднелись потемневшие разводы крови и несколько царапин. На лбу просто грязь с пола. Паршивое, очень паршивое начало года.