Зоя Волкова - Переход. Фантастическая повесть

– Я уверена, что это частный случай. Все наши исследования и эксперименты совершенно законны. Нам нет необходимости воровать людей, – губернатор осторожно отодвинула от себя «секретную» папку. – Да и вообще, последний раз наши специалисты работали с живым человеком на нашей территории двадцать три года назад, и, судя по отчетам, ничего революционного эти контакты не породили.

– Я понимаю, что вы не можете предугадать поступки каждого в вашем городе, но это и не требуется. Нарушившие закон будут отвечать. Ваша задача – не выгораживать их.

– Только не думайте, что я позволю устроить судилище на основании того, что вашим любителям правды что-то померещилось.

– Все факты собраны в этой папке.

– Мне кажется, что Вы обходите стороной главную причину Вашего визита. Бросьте Ваш ангельский этикет и не тяните время.

– Нам кажется сомнительной целесообразность дальнейших исследований человечества.

– А нам так не кажется. Для вас они такой же материал, как и для нас.

Блондин возмущенно засопел:

– Я расцениваю эти слова как оскорбление…

Деловая дама молчала.

Блондин, растерянно глядя на городские огни, подмигивающие за окном, выстукивал пальцами на холодной каменной поверхности стола какой-то мотивчик. Потом он, как бы очнувшись, заговорил:

– Вы не правы. Но спор наш дальнейший на эту тему совершенно бесплоден. Я жду Вас послезавтра на общем собрании в Серой Зоне. До свидания. Будьте здоровы.

– Ага, – криво улыбнулась губернатор и, не вставая, проводила взглядом блондина.

Надо все хорошенько обдумать…

Зарывшись в большие мягкие подушки, Марта после чашки горячего мятного чая сонно наблюдала за тем, как Эло разбирает бумаги на столе. Черновики и ненужные уже тетради он бросал в пакет для мусора, а то, что еще могло пригодиться, в нижний ящик стола.

– А почему ты выбрал именно изучение людей?

– Я не выбирал. Дело в том, что наше руководство полностью контролирует процесс рождаемости и занятости, чтобы не было безработицы. Для каждого новорожденного заранее уготовлено свое рабочее место – директора, сантехника, банкира или официанта…

Марта помолчала и задумчиво спросила:

– Люди для вас вроде лабораторных крыс?

Эло посмотрел на нее, соображая, что бы соврать, но потом сказал:

– Ну, почти. Мы подкидываем вам идеи, касающиеся разных сфер жизни, и смотрим, что из этого получится. Вот, например, использование атомной энергии сначала внедрили на Земле. Увидели, чем это может обернуться, и успокоились. Но вот атомную бомбу вы, ребята, сами придумали. Нам оружие ни к чему. Мы слишком заняты собой, чтобы воевать…

– У вас не бывает войн?

Эло замялся.

– Ну, можно сказать, не бывает. Почти. Ну… не в нашем мире.

Марте стало как-то нехорошо от этих разговоров, и она спросила:

– А где твоя семья?

Эло ухмыльнулся и, оторвавшись от своего занятия, ответил:

– Понятие «семья» в нашем обществе не существует. Но я понимаю, что ты хочешь спросить. Мы все живем поодиночке. Ну, не с детства, конечно. С рождения и до восемнадцати лет нас учат и воспитывают в таких, в общем, профильных интернатах. Потом отдают в институт и в его районе дают квартиру… Когда нет необходимости заботиться о членах семьи, можно полностью сконцентрироваться на работе, да и на отдыхе тоже.

– И вечное одиночество?

Эло, помедлив, ответил:

– И вечная свобода.

Тут Эло принялся перебирать стопку книг, открывая их одну за другой. Высматривал в них что-то, выписывал. Что-то считал, сверялся с данными на мониторе компьютера. Недовольно сучил ногами, фыркал, хрюкал и снова шелестел страницами.

Через час они шли по опустевшему уже институту – даже самые самоотверженные ученые мужи, протирая воспаленные глаза, разбрелись по домам. Часы на руке Эло – единственный ориентир во времени при отсутствии смены дня и ночи – пискнули и сказали электронным голосом: «Двадцать два часа ровно». Институт представлял собой просторное, как бы воздушное, здание из стекла, бетона, пластика и алюминия – апофеоз адской инженерной мысли. Они прошли по гранитному полу коридора и остановились перед матовой стеклянной двустворчатой дверью лаборатории. Эло вставил ключ-карточку в специальную прорезь в замке, и дверные створки бесшумно разъехались в стороны.

– Сядешь, закроешь глаза, расслабишься и отключишься на время. А потом будешь совершенно свободна, – тихо сказал Эло.

– И ты отпустишь меня домой? Отсюда?