И. Дельмонт - Всемирный следопыт, 1928 № 02

Четверо суток свирепствовал ураган!

На утро пятого дня после выхода из Бай-Мурат-казгана Андрей Кравков тягуче-истомно приоткрыл глаза и сейчас же быстро закрыл их. Он не поверил себе, думая, что бредит от слабости.

Небо свергало лазурью. Красновато-рыжие космы бури улеглись. Перед ним в зыбкой солнечной дымке разметнулось широкое лазоревое поле. Перламутровой накипью застыли на нем белые гряды прибоя. Тучная, тяжелая зелень клонилась к воде. Чудесный берег был недалек.

При виде такой массы воды у Кравкова пробежала по спине влажно-холодная змейка.

— Вода! — крикнул он в безумной радости за шесть жизней.

Лагерь быстро встрепенулся. Все были ошеломлены открывшейся картиной и, несмотря на то, что более суток не имели во рту глотка воды, бодро двинулись к чудесному берегу. Руки поминутно поднимались по направлению к воде, сухие глаза блестели. Только на желтом пергаментном лице Курбан-бая не было оживления. Его глаза глядели ровно и понимающе.

Прошло полчаса. Лазурная гладь была попрежнему широка, но странно — она как будто не подпускала к себе. Цветущий берег отодвигался, менялся, пропадал, возникая в другом месте. Черный червь сомнения сначала глухо, потом все острее точил встрепенувшиеся мысли. Глаза потухали, обмякшие руки падали, и надежды непоправимо тускнели.

Мираж был так реален, что собаки, несмотря на чутье, в первый же момент бросились вперед. Как только они попали в полосу миража, они выросли в огромных чудовищ, которые мрачно и тяжело ворочались впереди, приникали к земле, неуклюже копошились и снова непомерно вырастали. При виде этих зловещих теней, тоска и страх сжимали сердца людей. Обманутые животные, вероятно, долго носились за водой по пустыне, пока зной и истощение не взяли своего. Они больше уже не вернулись.

Магнитная буря кончилась, и компас успокоился. Солнце палило беспощадно. Злополучный караван двинулся на север, надеясь набрести на основное русло Янгы-дарьи, вдоль которого встречались колодцы.

Люди слабели. Слабели и животные. Измученные бурей и пятидневной жаждой верблюды начали спотыкаться. Все, кто мог, слезли и шли рядом. Началась медленная агония погибавших.

После полудня Володя Беликов потерял сознание — его привязали к верблюду. Остальные шли в каком-то горячем забытьи, — разлепятся тяжелые веки, воспаленные глаза скользнут по огнедышащему кругу, и снова — душная, тягучая вязь полубреда.

На другое утро привязали к верблюдам еще двоих. Кравков, Курбан-бай и геодезист тоже едва держались. На каждой остановке, чтобы дать отдохнуть верблюдам, они должны были отвязывать и снимать своих товарищей, а потом снова привязывать их. Уходили последние струйки сил. Это были третьи сутки без воды.

Опустив веки, Андрей Кравков бессознательно передвигал ноги. Его мысль работала ярко, но все это было в другом мире, в каких-то кошмарных грезах. Временами все его существо пронизывало острое чувство-мысль:

— Ведь, есть же там… где-то… вода… много воды… Аш-два-о! [34] Химическая формула воды (Н 2 О). ) Люди не только пьют, но и купаются… Такая масса воды… Купаются в аш-два-о, а тут нет… на кончик языка..

Иногда он поднимал отяжелевшие веки и, задыхаясь, указывал спутникам вперед — там была зелень и голубая, прохладная влага. Они напрягали силы— шли… шли… а кругом были пески, пересекаемые только такырами. Такыр блестел, как стекло, и отражал, как зеркало. И Кравков снова недоумевал:

— Ведь есть же где-то… там… вода… много воды…

Губы и языки у них растрескались и были в ранах. Они не могли говорить и только мычали. Перед вечером привязали геодезиста, а вечером на стоянке Андрей Кравков дрожащими от слабости руками записал в книжке:

«Искали плотину Чингиз-хзна. Буря четыре дня. Трое суток без воды. Умираем. Шесть».

Мутные пленки опускались на глаза, и буквы плыли где-то далеко-далеко.

На седьмой день только неиссякаемое упорство жизни заставило Андрея Кравкова и Курбан-бая размежить глаза, привязать товарищей и двинуть караван. Они уже все реже поднимали веки. Им теперь хотелось только добраться до сверкавшей впереди полосы такыра, по краям которого обычно копались колодцы. В полубреду они дошли. Но колодцев там не было.