М. Зуев-0рдынец - Всемирный следопыт, 1928 № 05

Все, что осталось после кораблекрушения, находилось здесь под песком. Нужно было браться за лопаты. Однако, работа по раскопкам дала почувствовать свои громадные размеры, всю запутанность и неопределенность.

Нужно было прежде всего докопаться до кормы. Потом углубиться в песок еще дальше, отыскать каюту и исследовать ее содержимое. А. между тем составить себе предварительно хоть сколько-нибудь определенное предположение о том, как раньше расположены были части корабля под песком, было решительно невозможно. Судно могло лежать к морю и кормой, и носом. Следов его положения не было никаких. Оставалось работать наудачу.

Вместе с лопатами они приволокли на береги палатку и, провизию, и воду, потребную на один день.

Оставив на «Акуле» Сэма, все сошли на сушу. Первый всадил лопату в землю Мэклин, за ним Слэйн, и так было положено начало их работе.

Подувший с моря небольшой ветер умерил солнечную жару. Над головами копавших с криком летали чайки, точно толкуя между собою о том, что это за странное дело творится на их спокойном берегу…

Вскоре из невидимых за холмами деревень стали по двое, и по трое приходить люди.

Слэйн, оставив на минуту лопату, следил за их движением. Ему хотелось посмотреть на девушку, но ее не было…

— Послушайте, — обратился к нему Мэклин, бросая работу и оставляя лопату. — Вот какая мысль пришла мне в голову. Взгляните-ка на этих молодчиков, не плохо бы было получить от них некоторую помощь.

— Ну, а чем же вы будете платить им, если они возьмутся? — спросил Слэйн.

Спекулянт по части яхт не даром провел двадцать лет в Сиднее, обращая в звонкую монету для себя труд человека.

— Там есть ящик с бусами, цена ему — доллар, — сказал он. — Я взял его особой, подумав, не пригодится ли он для женщин, если нас когда-нибудь занесет на берег. Вы продолжайте работать и предоставьте мне оборудовать это дело. Они расположены к нам. Ни у одного из них нет с собой духового ружья.

Он был прав. Эти люди из-за маленьких холмов вышли просто ради удовольствия. У них не было никакой враждебности к белым людям просто потому, что белые люди сами не проявляли враждебности к ним. В большинстве случаев дикие племена становятся опасными лишь вследствие жестокости, проявленной к ним со стороны белых…

Дикари выстроились кругом и стояли, наблюдая за тем, что тут делают белые люди. Когда Мэклин, смеясь, подал одному из них лопату и показал, как надо действовать ею, то этот человек сейчас же с увлечением принялся за работу. Очевидно, он лопаты никогда и не видывал до тех пор.

— Посмотрите-ка на него! — воскликнул Мэклин, обращаясь к Слэйну. — Посмотрите, как он весь сияет от удовольствия. Я думаю, что копаться с лопатой в земле взрослым людям так же свойственно по натуре, как и малышам. Но все-таки сбегайте-ка вы за этой коробкой с бусами, там она на штирборте, перед ящиком с сигарами. Только поскорее возвращайтесь.

Слэйн отправился. Когда он возвращался обратно, с холмов спускались люди из своих деревень. Среди них шла и девушка. У нее одной было в руках духовое ружье, а все другие шли невооруженными.

Подходя ближе к Слэйну, они постепенно отступали за спину девушки, так что она заняла в конце концов положение как бы предводителя: так дикие утки строятся на полете, делая летящую впереди утку своим вожаком…

Слэйн кивнул головой девушке и она, в ответ, смешным движением подняла руку, в которой держала ружье, как бы отдавая ему честь. Те, кто поровнялся с ним, повернули по направлению к месту крушения корабля, остальные пошли позади, вслед за ними.

Смешное это было шествие дикарей по берегу под предводительством девушки, да еще, по всей вероятности, англичанки, не знающей ни слова из своего языка, не имеющей ни малейшего представления об Европе и никогда ничего в мире не видевшей, кроме этих вод залива Карпентария, да туземцев бухты Мертвого Человека!..

По дороге Слэйн попытался вступить в разговор с ней. У него была жилка юмора и он удачно пользовался ею в подобных случаях. Ему не в первый раз приходилось объясняться и шутить с людьми, совершенно не способными ни слова понять из того, что он говорил. Вначале она только отзывалась на его заговаривания, но потом и сама стала вступать в беседу.

Своеобразный разговор во время их пути ничего ровно не дал для разрешения живо заинтересовавшей Слэйна загадки.

Голос ее казался грубоватым — в нем недоставало разнообразия оттенков и гибкости тона. Раза два весь разговор казался ненужной бессмыслицей, и в его голосе прозвучали нотки смеха, но в ней они никакого отклика не нашли.