Ирина Версадисс - Её последнее желание

– Наблюдать за ними было одно удовольствие, а снимать на камеру – ещё больший кайф, – говорила потом Светка с чувством гордости и за себя и за подругу.

– Вот кино получится, только дело надо до конца довести, думаю, «Оскар» точно будет наш, – шутила Светка, смотря Ольге с восхищением в глаза.

– Да, подруга, ну вы молодцы! – отозвалась Зоя, перебив Ольгу, – очень интересно, что будет дальше? А сегодня у меня уже живот болит от смеха, так что сейчас по чифирчику и спать. Ольга закатила глаза и подумала: «Только не это». Но потом быстро опомнилась, вспомнив, как она утром обманула всех, делая вид, что глотает горькую жидкость.

На второй день повторилось то же самое: чифир, хавка и Ольгины байки, которые женщины слушали с открытыми ртами, периодически взрываясь смехом.

– Неделя пролетела быстро, чёрт! Завтра уже пятница, не забыли? – понуро говорил Лавашев – младший.

– Нет, не забыли! – раздражённо отвечал Артём, и, повернувшись к Кириллу так, чтобы не видел Сергей, покрутил пальцем у виска.

– А ещё завтра тринадцатое! Вы в курсе? – просветил их Сергей, не очень понимая, что в самой пятнице такого?

– Не-е-т, – протянул Кирилл, – что пятница знаю, а вот что тринадцатое – нет. – Ты знаешь, – продолжал говорить он, косясь на Артёма, – мне сегодня приснилась – эта старуха. Она меня куда-то звала, хватала за руки, я так чётко чувствовал её холод, потом проснулся и не смог больше уснуть. Она во сне говорила мне, что ей там холодно и просит, чтобы я ей принёс шубу мамкину норковую. Чё теперь делать – не знаю, может, попить успокоительного какого? А то я чувствую, что у меня крыша едет, ещё никогда в жизни я не боялся пятницы так, как боюсь её сейчас. Как ты думаешь, чего она там ещё попросит? Между прочим, ты телек так и не отволок.

– Ты чего?! Тише! – начал опять жестикулировать Артём за спиной Сергея. Тот как будто бы всё понял и воткнул наушники в уши. Сергей мотал головой в такт музыке и, казалось, был далёк от всего того, что сейчас так тревожило его друзей.

– Вот завтра и отнесу, – огрызнулся сердито Артём. – Только вот чё предкам скажу, не знаю. Блин, если бы я только мог предположить, чем это всё обернётся! Я бы с этой бомжихи пушинки сдувал, и к себе бы домой взял жить. А вот теперь, как дебил, дрожу от страха перед этой вонючей пятницей!

– А я вам говорил, чтобы вы отстали от неё, – вдруг встрял в разговор Сергей, резко вынув наушники, – но у вас так крышу снесло, что просто жуть. Да и бабулька вас умоляла, чтобы вы не били её, «касатиками» называла, «сынками». А теперь вот дрожите от страха, как лохи последние!

– Ты чё, нюх потерял, Чиж?! Чего несёшь-то? Если ты такой деловой, чего не закрыл её телом, может мы и опомнились бы!

– Ага, я пытался вас остановить, а ты, Лаваш, мне так в ухо зарядил, что до сих пор плохо слышу. Чё я мог-то? Вы себя видели со стороны? Вас мог остановить только бульдозер, но извините, у меня не было под рукой такой бибики.

– А если бы была, переехал бы нас бульдозером? – поинтересовался Виноградов.

– Не знаю, – потупил он взгляд и тихо пробубнил, – наверное, да…

– Ну, ни чего себе! А ещё друг называется? да кто же друзей-то – бульдозером?

– Да я пошутил, мне правда пора, а то мать с работы придёт, кричать будет, – засуетился подросток, пряча глаза. – Надо успеть ещё картошку пожарить.

Распрощавшись с ними, он пожалел о своей минутной слабости. Но делать было нечего, что сказано – то сказано.

– Во даёт, лошара, чего разошёлся-то?! Надо ему намекнуть, что если проболтается кому, то пойдёт как соучастник, и неважно, что он её и пальцем не тронул. Так что, Лаваш, тебе задание, объяснить Чижу популярно, чтобы зубы держал во рту.

– Да понял я, всё объясню, он ведь не дурак, и сам всё понимает. И не зубы во рту, а язык за зубами, – поправил его деловито Лаваш.

– Ух ты, какой умный! Понимает – не понимает, а объяснить надо!

– Да, понял, я понял, угомонись. Я чё, лох какой, чего ты орёшь на меня?! Я уже сам сто раз пожалел, и чё, идиоты, стали бить её?

– А ты забыл, как она нас опустила, забыл?!

– Нет, не забыл, но за это не убивают!

– Заткнись, Лаваш! – зашипел Град, сжимая кулаки. – А чего же ты тогда хотел поджечь её?! Не думал о том, что за такое не поджигают? А?!

– Да, чё говорить, нажрались, как свиньи, вот и не соображали, чего делаем.

– Да, хорош, я всё соображал, просто не мог простить ей её выходку. Я на эту Таньку столько бабла потратил, а эта сука старая, всё обломала. Танька от меня как умалишённая бегала, и как ей удалась её убедить, что я конченый извращениц.