Сэмюэль Гей - Боттичелли из Страны Дураков

Любопытство оказалось сильнее страха. Я поднялся со своего смертного одра, зажег свет в комнате, прихожей и широко распахнул входную дверь.

У порога стояла женщина моих примерно лет. На ней было темно-вишневое пальто из кожзаменителя, растоптанные желтые сапоги и цветастый платок, неуклюже повязанный на голове. Лицо ничем не примечательное, усталое, даже какое-то тусклое.

– Вам чего надо? – еде выдавил я.

– Скажите, какая здесь улица? – тихо спросила женщина.

– Что?!

Я начал возвращаться к жизни. Фантазер чертов, навыдумывал бог весть что, а это всего-навсего подвыпившая бомжиха занимается ориентировкой на местности.

– Что?! – Еще раз завопил я. – Да как ты смеешь в такой час… Да ты… Да я сейчас… – От негодования слова застопорились в моей глотке. Чтобы не наделать глупостей, я захлопнул дверь и пошел на кухню. Попил воды прямо из чайника и сел в глубоком раздумье. Почему для того, чтобы узнать название улицы, надо было подниматься на мой третий этаж? Да и дом мой вовсе не у дороги… В голове вдруг выстроилась стройная цепочка: мой дом находится в третьем порядке от дороги, у меня третий подъезд, третий этаж. И времени – ровно три часа! Нет, не случайно все это. Мистика!

Я бросился к двери, распахнул ее. Женщина стояла все в той же позе покорного ожидания. Нет, вовсе это не подгулявшая развратница! Усталая путница явилась ко мне в дом.

– Проходи! – сказал я, и незваная гостья вошла в прихожую.

Теперь я лучше рассмотрел ее лицо: два синих глаза и печальные складки возле рта. И никакой косметики. А волос не видно – лоб закрыт платком.

– Не бойся, Василий, – успокоила меня гостья, – я тебе ничего плохого не сделаю.

Опять глаза мои полезли на лоб:

– Что?! Откуда ты меня знаешь? Кто ты? Чего тебе надо?

– Я твоя боль, – просто ответила женщина. – Узнала, что тебе совсем плохо и пришла. Можешь звать меня Бобо.

Я впервые видел так близко сумасшедшую и, честно говоря, не знал как себя вести. Лучше всего было принять предложенные правила игры, обратить всю эту нелепицу в шутку.

– Так откуда путь держишь, Бобо?

– Из Н-ска!

В Н-ске жили мои дети, это меня насторожило.

– А что ты там делала?

– Н-ск – последнее место, по которому болела твоя душа. А теперь она не болит. И теперь я буду с тобой.

– Жить что ли? Сожительствовать? – Я глупо рассмеялся, оценивающе оглядывая невзрачную гостью – Ты хоть бы разделась, в комнату прошла. Может, чаю хочешь?

– Хочу, – развязывая платок сказала Бобо. – У меня даже конфеты есть. И она достала из кармана два соевых батончика.

Нет, это был не сон. Передо мной стояла моя боль во плоти. Не бог весть что, но человек, живая душа.

Бобо повесила свою клеенчатую одежду на вешалку осталась в простенькой юбке и самовязаной кофте. Волосы у нее оказались пепельного цвета.

Я предложил гостье умыться с дороги, а сам пошел на кухню разогревать чайник. Непредсказуема жизнь, потому и интересна. Пять минут назад меня не должно было быть на этом свете. А сейчас я встречал гостей и подогревал чай. Ну надо же, «зови меня Бобо». Это детки малые, когда им больно, говорят: «бо-бо» или «ва-ва». Ну, что же, остается и мне имя поменять. За компанию. Жили-были Вава и Бобо… Интересно, чем все это кончится? Мне вновь на время захотелось жить.

В ванной зашелестел душ. Мне почудилось, что сумасшедшая гостья что-то поет. Черт с ней, пусть переночует, решил я и быстренько развернул раскладушку и застелил ее чистым бельем. В конце концов, стены моей халупы многое повидали. Им не привыкать. Мне тоже терять нечего.

Чайной заварки у меня давно не было. Пришлось запарить в термосе разную траву – мяту, полынь, душицу… Сам собирал. Каким-то чудом оказались у меня масло и хлеб. Если нарезать соевые батончики кружочками, получится как бутерброд с колбасой.

Вышла, наконец, моя гостья. С чалмой из полотенца, посвежевшая и даже румяная. Я невольно оценил ее женские достоинства и невольно подумал: можно ли переспать со своей Болью, или она из разряда ангелов-архангелов?

– Ну, вот, Вася, ты уже начал оживать! – сказала Бобо, мельком глянув на меня. Я молча разлил чай. Мне показалось, она угадывает мои мысли.

– Как же ты меня все-таки нашла? – спросил я, чтобы не молчать.

– Это не главное. И ты не то хотел спросить. Такая проницательность меня стала раздражать.

– Да я вообще ничего не хочу знать!

– Не лги, Вася, – Бобо засмеялась и прихлебнула из чашки. – Ты думаешь, откуда я все про тебя знаю, уверен, что я сумасшедшая, а объяснить все это не можешь. И не пытайся. Ты проверь меня. Вспомни, о чем душа твоя болела, а я скажу, чем дело кончилось.