Ирина Пантюхина - Цвет полевой. Книга I. Табия

Морозная ночь ноне выдалась, такая – пар застывал на морде у коней сосулькою. По наезженной дороге, размеренной рысью, ехал крытый возок купца Гайдурицкого Максима Фёдоровича. Небо темное, с малой толикой звездных горошин на небе, «Медведицами» да «Поводырем» 2 2 «Поводырь» – Полярная Звезда. на краешке. От маститых коней, запряженных двойкой, шел пар.

– Барин, никак отстает обоз-то. Можа погодим? Вона как мороз трескуч. Неровен час остановятся. Пронька – то молода еще, поди груз перевесил, не сдюжит. – обратился к барину сидящий на козлах Антипыч, надвигая крепче на уши овечью шапку.

– Ты учи, учи! Лошадь пожалел. В пол версты идут, нагонят. – ответил тягучим низким баском барин.

Возок спускался в ложбинку, показалось Юшкино урочище. Лошадки понесли быстрей – дорога теперь знакома. До теплых купеческих конюшен оставалось шестнадцать верст.

И правда, обоз о трех санях увеличивал ход. Видно, с горки пошли лошади.

– Антипыч, чутя! Слышишь что? – громко крикнул барин в ухо кучеру, приподнимаясь.

Не успел возница ответить, замелькали впереди серые тени. На дорогу, обходя возок по обеим сторонам, бежала стая волков.

– Держись ба-а-ри-ин! – крикнул старик, замахнувшись коротким плетеным кнутом. Воскликнул и огрел оба крупа рысаков. Кони закусили удила и дернули с места возок, и кучера, и барина их. «Эх, поздно! Господи, Спаси и помилуй!» – тяжко застонал кучер.

Матерая волчица, путаясь под ногами пары, метилась укусить за брюхо чубарую 3 3 Чубарая – белая масть лошади с черными овальными пятнами, иногда с розовыми вкраплениями. Копыта полосатые. Хороша для гонок экипажей. Пара ценится дороже чистокровных скаковых. пятилетку. Стая наскакивала со всех сторон, напирала выпучивая глаза и скалясь. Лошади, чуя запах волчьей шерсти, обгрызали удила. Пускали пену, ржали, тащили возок невпопад. Дернулись вроде и… встали на дыбы. Возок повалился. Люди вылетели из него в стужу, на расправу зверю. Дико подвывая, с неотвратимой, отдающей смрадом и голодом яростью, набросилась стая на обезумевших лошадей.

Молодой волк, отбившись от общага, опустив морду и ощетинившись, медленно – след в след, шел на двух барахтающихся в глубоком снегу людей. От стаи отделился молодняк, рыча, приближался.

«Погибну, а барина уберегу.» – подумал Антипыч. «Вот, я их отвлеку, пущай грызут – тулуп-то новый. Пока прокусят…» Изловчившись, дотянулся до торчащей в снегу рогатины, упершись обоими руками – рванул на себя. Ветка хрустнула – старик боком повалился в снег. Волки атаковали, вцепившись сразу, втроем. Он затрепыхался в куче, отбивался хрипя.

Со стороны подоспевшего обоза, улюлюкая, бежали люди. Запрыгали неясные блики, послышалась стрельба.

– Бей их, Васятка, с права гони! – орал во всю глотку худосочный мужичек, тыкая из-за упавшего возка горящим нефтяным факелом, в мохнатые морды. Переметнувшись, подскочил влево, схватив барина за шиворот, встряхнул и сгорбившись, потащил к обозу.

– Принимай, Макаровна! Денщик бережно положил барина в возок, подоткнул полы тулупа. Обернулся к лесу и саженью, поспешал к мужикам напрямик.

Макаровна, тридцатилетняя ловкая баба, со знанием ощупала барину голову, руки, ноги, распахнула тулупчик – нет ли ранений? Десять лет назад, Максим Фёдорович ей проходу не давал. Ибо войдя в пору весты 4 4 Веста – Богиня очага, дева-весталка особо почитаемая 9 июля (рим.). Древнерусское значение – достигшая необходимого возраста и подготовленная к замужеству девица, с ней играли свадьбу. Достигшая возраста, но неподготовленная к замужеству – не веста, союз с ней считался браком. , расцвела лазоревым нежным цветком, манила к себе диким, непокорным нравом. От того, взял хозяин Антипыча к себе возницей, дабы по – боле видеть красавицу. После, страстное увлечение прошло. Возница так и прикипел к барину, будто к родному сыну. Макаровна, три года назад нанялась к Гайдурицкому провожатой, по опасным лесным дорогам. Как он понимал, более ни из-за денег, а из-за великой боязни за батюшки своего. Потому за три деньги в месяц, имел купец не только двоих надежных провожатых, но и ищеек с хорошем чутьем, что в людях, что в торговлишке.