– Извини, за чем сбегать?
– Ну, за чебуреками!
– С котятами? – ехидно осведомилась я. Да уж, такого лакомства мне еще никто не предлагал. Другие хотя бы в ресторан приглашали.
– Не любишь котят? Правильно: в них мяса-то нету. А чебуреки – с сытыми, крупными питерскими крысами! На вкус, кстати, как крольчатина!
И тут я, вопреки собственной воле, представила жирный, лоснящийся чебурек с большими, твердыми кусками лука, с грязно-серым мясом непонятного происхождения, издающий интенсивный запах прогорклого масла. Видимо, этот живописный образ отразился на моем лице, потому что бородач немедленно захохотал и вышел вон. С его спины на меня в упор глянула голова козла. Рогатая, с серьгой в ухе.
– Не в бровь, а в глаз! – произнесла я вслух и попыталась вернуться к работе, но нахального Серегу все никак не удавалось выкинуть из головы. Что-то в таких мужиках есть, чем-то они меня цепляли, неформальные, неформатные, свободные…
Жданов стал забегать ко мне все чаще. Слово за слово, шутка за шутку – мы подружились. Он оказался весьма эрудированным, интересным собеседником, прекрасно разбирался в своем непосредственном деле – в орнитологии – и еще в тысяче предметов и наук. Его суждения были логичны, знания – обширны, а речь исполнена тонкого, острого сарказма, который приправляет любой рассказ, если не переходит в грубость и бестактность. Серега угощал меня вкуснейшими воздушными эклерами, которые выпекал сам, часто помогал в работе. Под его руководством я быстро освоилась и стала справляться с ежедневными обязанностями, не особо напрягаясь. О себе он не распространялся, да я и не задавала прямых вопросов, заметив, что ему они почему-то неприятны.
Все психологи в один голос утверждают, что самая лучшая тема для беседы с мужчиной – это он сам. Но Жданов и здесь оказался исключением. Конечно же, я постаралась навести о нем справки, собирая информацию по кусочкам, чтобы не выказать своего интереса. Мне удалось выяснить, что Сергей Николаевич Жданов – доктор наук, ученый с именем, которому предлагали кафедру в Питерском университете. Но, являясь более практиком, нежели теоретиком, он бумажной возне и преподаванию предпочитал выходы «в поле».
Серега вел самый экстремальный образ жизни, какой только позволяла работа. Он прыгал с парашютом, летал в аэродинамической трубе, сплавлялся на байдарках и плотах по горным рекам, занимался альпинизмом, дайвингом, ходил в суровые таежные походы. Видимо, адреналин был необходим этому человеку, как всем нам – кислород. Он любил приблизиться вплотную к грани, которая отделяет жизнь от небытия, ощутить ветер с ТОГО берега, на котором мы все когда-нибудь окажемся.
Не знаю точно, но думаю, что именно из-за такого образа жизни он и потерял семью – его жена подала на развод и переселилась в другой город, увезя с собой их маленькую дочь. Жданов зарекомендовал себя как веселый, энергичный, позитивный человек, но «с таракашками», как выразилась одна девчонка из вивария (отдела по выращиванию живого корма).
К примеру, ему периодически «срывало крышу»: Серега брал отпуск без содержания и на несколько месяцев уезжал в какую-то глушь. Что он делал там, в заповедных лесах, у холодных морей, в степях Казахстана – этого в зоопарке не знал никто. По туманным полунамекам женского персонала я догадалась, что Жданов свободен: у него нет постоянной подруги, и многие были бы рады занять это вакантное место.
Мы общались все больше, и однажды Серега позвал меня на экскурсию по Питеру. Это приглашение оказалось очень кстати: переехав, я с головой погрузилась в работу и как следует осмотреться в городе так и не успела.
В выходной день, на наше счастье оказавшийся сухим и солнечным, мы отправились бродить по интересным местам Северной столицы. Я вовремя сообразила одеться не как на свидание, а как в долгий поход: джинсы, футболка, кеды, вместо дамской сумочки – небольшой рюкзачок. Вид же моего спутника дарил глазу специфическое наслаждение: он нарядился в майку с лежащим на спине то ли пьяным, то ли обкуренным зайцем, бермуды, широкие, как шаровары гаремной наложницы, и неизменные сандалии. В Питере люди вообще одеваются более свободно, чем я ожидала – но не все, к сожалению, чувствуют границу между простотой и безвкусицей.
Для начала Серега показал мне несколько хрестоматийных экскурсионных столпов – Дворцовую площадь с атлантами, Михайловский замок с неупокоенным духом убитого царя Павла Первого и памятник Петру. Добрались и до здания Адмиралтейства; как водится, кинули монеты в живописный фонтан. По Малой Садовой вышли на Итальянскую улицу, где я с восторгом обнаружила памятник Остапу Бендеру – он сопровождал меня все детство и юность со страниц замусоленной книжки, и встретить его здесь было сродни свиданию с родным человеком.
Читать дальше