Николай Васильев - Три жизни одного из нас

– Ну что, Вовка – божья коровка, уцелел без меня?

– Уцеле-ел! – басовито подтвердил сын. – Только я не божья коровка, а морковка…

– Не-ет, ты сегодня божья коровка, потому что сейчас полетишь на небко, – важно заверил его отец и стал подбрасывать хохочущего сынишку к потолку высокой сталинской квартиры.

В разгар веселья Карцев услышал тяжелые, неспешные шаги тещи и с сыном на руках обернулся ей навстречу.

– Как доехал, Сережа? – участливо спросила она, глядя холодноватыми, испытующими карими очами.

– Нормально, Маргарита Львовна, только тесно было, душно и дорога ужасно длинная, – дурашливо доложил зять. Теща невольно улыбнулась и, оттаивая, продолжила:

– Ты, наверно, проголодался, пойдем на кухню, я курицу потушила, как ты любишь, и еще сырники в сметане.

– Непременно. Только чтоб аппетит стал совсем зверским, постою немного под душем…

– Ох, дура я старая, конечно, с дороги-то…

– Папа, а можно мне с тобой под душ? – горячо вмешался Вовка.

– Что ты, – замахала руками теща, – ты и так лишнего пересидел, отца дожидаясь!

Тут дверь из большой комнаты открылась и на пороге показалась Марина – яркая, но уже грузноватая темная блондинка с энергичным, властным лицом. Мельком глянув на мужа и коротко ему кивнув, она сосредоточилась на сыне и сказала со всей строгостью:

– Довольно на сегодня капризов. Пора спать.

– Мама! А как же… Ведь я еще не видел, что папа мне привез!

– Завтра посмотришь. А то тебя с новыми игрушками до утра спать не уложишь!

– Вовчик, – как можно мягче подключился отец, – я действительно привез кое-что и оно будет твоим, но при одном условии…

– Каком?

– Если ты, проснувшись завтра, сумеешь его найти. А спрятать его я постараюсь хорошо. Только для этого мне нужно некоторое время. А также, конечно, чтобы ты уже спал и не подглядывал.

– Да-а, а вдруг я его не найду?

– Но ведь завтра суббота, в садик идти не надо. Так что времени для поисков у тебя будет предостаточно. В крайнем случае, мы сыграем с тобой в "горячо" и "холодно".

– А ты никуда не уйдешь?

– Что ты, я же только приехал!

О сделанном ему заманчивом предложении Карцев собирался рассказать жене и теще за ужином, однако Марина в кухне так и не появилась, заявив, что хочет досмотреть "Соломенную шляпку" – между прочим, двухсерийную и ранее ею виденную. Муж снес уже не первое косвенное оскорбление стоически, но соответствующая зарубка в его душе углубилась. Привычно лицемеря, он с юмором пересказывал Маргарите Львовне некоторые сценки из минувшей командировки и, не кривя душой, хвалил ее стряпню. А затем слушал отчет словоохотливой тещи, тоже склонной к юмору, о здешних событиях недели – в основном, конечно, связанных с Вовкой. Под конец своей продолжительной беседы они развеселились вовсю и расстались довольными друг другом – и теще пора была спать.

Из кухни Сергей прошел было в большую комнату, где обитали он, жена и сынишка, попытался, исправно сидя возле молчаливой жены, заинтересоваться происходящим на экране, но вскоре со вздохом встал (мысленно произнеся «Сколько можно смотреть этот раздутый пустяковый анекдот!») и, взяв с полки случайную книгу, вернулся на кухню. Раскрывши ее (оказалось: "Избранное" Паустовского), хотел читать, но не смог: в голове, как черви, копошились невысказанные и недодуманные мысли…

Он начал с главного: целесообразности его перехода в Гостехнадзор. Плюсы были понятны и их было много. Минусы? Опять случайное жилье, неуют, – но временно же? Проблемы с вживанием в специфический коллектив, – но мне позволят, кажется, набрать свой штат? Незнакомые дотоле функции – так ли, ведь ты и сейчас контролем занимаешься? Да и в гидрогеолога из геолога ты быстро превратился… Большая ответственность – пора привыкать, вырос ты из мальчикового возраста. Наконец, новоявленные проблемы с Аллой? Но при твоей похотливости любовница рано или поздно и здесь образовалась бы…

Нет, есть что-то еще в его явном нежелании втягиваться в столь серьезную, судьбоносную деятельность. Он чувствовал, что для его индивидуальности это станет большой ошибкой. Как стало ошибкой поступление на работу в эту долбаную гидрогеологическую богадельню. И то, что он вообще приехал сюда, бросив живую геологическую работу на Урале. А за кем? За Мариной, которая теперь нос от него воротит… Впрочем, еще и за сыном, Вовкой-морковкой…

Карцев окончательно пригорюнился. Сколько раз уже он собирался все бросить – и куцее свое чиновничество, и обуревшую в родных стенах Марину, и эти перенаселенные плодородные равнины – да и вернуться в клан геологов, на пустынные горные или степные ландшафты, но Вовка… Каково ему будет без меня? А как я буду жить без него? Нет, нет выхода.