Иван Седов - Оригами. Ничто не бывает случайно!

– Что мы имеем с хорошей стороны?

– Он поругался с женой.

– Тогда его пузо должно иметь причину на опоздание.

– Точно! Предполагаю, он выехал, забыв надеть подтяжки…

– Ха, вернулся домой, там злая жена…

– Именно, вернулся на Пампл, а там уже пробка!

– Хуже, если сегодня на Пампл вышли бастовать рабочие Северного вокзала.

– Ну-ка, Скотти, просвети меня, отстал нынче от курса последних городских событий.

– Все то же, что и пять лет назад у рудников за Западной окраиной Роджерса. Задержки выплат, сокращения, клопы в матрасах, отсутствие мяса в щах…

– Дай угадаю, еще ненормированный рабочий день и табак втридорога?

– Да-да-да…

– Если этот лысый черт задержит нам аванс, будем иметь такую же участь.

– Меланхолия от Лаза. Точно, удручающе и никогда не поддержит!

– Даже не поспоришь, старина. – с улыбкой я вздохнул, заканчивая доедать последний, и от этого самый вкусный круассан.

Конечно же, в этот момент распахнулись широко двери мастерской, и влетел запыхавшийся Чарли.

– Я не опоздал? Ларри уже здесь?!

– Куда не опоздал? – с мировым спокойствием спросил Скотт, цивильно дожевывая завтрак.

– Ну на работу естественно! – нервно отозвался Чарли, вытирающий пот со лба.

– Какую работу? Тебя уволили еще час назад.

Холодок пробежал от затылка до пяток нашего толстого недоумевающего друга. И правда, еще чуть-чуть, и Чарли буквально бы оледенел, но Скотт начал тихонько посмеиваться.

– Да расслабься, старина, Ларри нет, ты здесь! – Идиллия!

– Аллилуйя, черт побери!

– Правда, одна плохая новость у нас для тебя все же есть… – подыгрывая Скотту, сказал я Чарли.

Снова наш успешно начавший день толстячок напрягся.

– Круассаны так до твоего прихода и не дожили, ха!

Скосила выражение лица Чарли очень приплюснутая злорадная улыбка, будто бульдогу наступил на хвост маленький мальчик, и ему не больно, не смешно и нелепо.

– А черт с вами! В обед наверстаем! – вдруг сменился на позитивную волну наш бульдог, – Какие будут указания?

– Прогревай мотор, старина! Едем на Браун, оттуда на обед, далее на ковер к Ларри, но сначала мы с Лазом за авансом. Ты с нами?

– Ого, сегодня ж мы станем любимы бухгалтерами! Конечно с вами, нужно же мириться сегодня с женой.

Мы со Скоттом понимающе переглянулись, мол, что и требовалось доказать. Через 15 минут карманы наших рубашек заветно полнились, мы размещали наши зады в плоскости «Бьюика» Чарли. Скотт медленно докуривал, опершись локтем о капот, ветер развевал ему галстук. Такая драматическая картина перед триллером, что вновь ожидал нас на Браун менее чем через час. Наконец, Чарли запустил двигатель, и мы двинулись в путь.

Искра. При зажигании спичек. При горении бенгальских огней в канун Рождества под звон пенящихся фужеров.

– «Да нет же! Совершенно нет!»

Не сравнится по яркости своей ни одна искра с той, что возникает между людьми. Та, что способна освещать стадионы, не вызовет и робкий холодок стеснения между людьми, еще не знакомыми, но чувствующими взаимные взгляды на себе. Когда Чарли распластывается аки барин на водительском сиденье, набивает сполна щеки арахисом и возмущенно пялится на тебя, мол, что в этом такого, ты волей-неволей испытываешь холодок стеснения. И когда тебе оставляют бумажную поделку вместо встречи, пробегает холод стеснения. Вдобавок это еще и бесит! Черт подери тот случай у городского фонтана, который мне непременно еще предстоит разгадать! Замаячили на горизонте узнаваемые кирпичные дома, что вот-вот сменятся на двухэтажные Браунинские.

Вот мне всегда было интересно, кто и как придумывал эти чертовы нелепые названия? Почему улица Браун? Там что, проблемы с канализацией, и от этого вся улица стала Браун? Или раньше был там гетто-квартал с выходцами из Африки? Хорошо, почему Соул Стрит? Что в ней такого «душевного», кроме круассанов? Но больше всего меня забавляет в нашем городке переулок Safety, который ну никак не соответствует своему громогласному имени! Ну никто еще, чувствуя защищенность, по этому переулку не проходил! Тот берет свое начало у Южного моста, и для многих искателей полуночных приключений начало этой улицы становится ее концом! Все же, мы втроем надеялись, что сегодня Браун Стрит не станет нашим концом. Ибо Чарли нужно было мириться с женой, Скотту спешить после работы за подарком Марго, а мне разгадывать головоломку. Звук накатанной бетонной колеи сменился на жесткую брусчатку, мы минули разъезд на Браун. Завиднелся конец улицы с путаницей номеров домов в паутине криминальных событий.