Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том третий

Александра всего передернуло, когда исчезло набухшее вымя. Он, наконец, махнул рукой, словно отгоняя дурманящую волну, которая заставляла остатки коровы все так же корчиться в блаженстве. Что-то – может, это резкое движение руки – остановило «карусель» во второй раз. Так же неспешно, почти с ленцой, к замку зашагал товарка несчастного животного, исчезнувшего в беззубой пасти червя уже наполовину. Передняя половинка не падала, поддерживаемая хищником, который вытягивался из земли, и рос прямо на глазах. Формы животного еще смутно различались внутри него. Салоида, наверное, стошнило бы прямо на окно – если бы было чем.

– Хоть какая-то польза от пустого желудка, – усмехнулся он страшным оскалом, не в силах оторвать глаз от этого «кино».

Очередной актер – вторая корова – сразу вмешиваться в действо не стала. Она остановилась метрах в трех от «съемочной площадки», и тупо уставилась на драму. На Александра она даже не глянула, и тот еще раз перекрестился – уже осознанно. Терпению этой коровы можно было позавидовать. В то, что у нее, очевидно, неразумного существа, могли быть какие-то свои расклады и планы на ближайшее будущее, как-то не хотелось верить. Как и в то, что эта корова сама принесла себя сюда на заклание. Последнее, как оказалось, в планы животного (а они все-таки были!) не входило. Корова одним неуловимым скачком повернулось к стаду передом, а к червю, и, значит, к Салоеду, задом – в тот самый момент, когда неприятно-мягкие «губы» кольчатого хищника сомкнулись над рогами первой жертвы. Отреагировать на атаку врага этот толстенный бурый бурдюк не успел. Корова взбрыкнула задними ногами – совсем как необъезженная лошадь – и окатила червя, и половину огромного окна содержимым своей прямой кишки. Если она у нее, конечно, была.

Александр отшатнулся, инстинктивно закрыв глаза, и перестав дышать. Ему показалось, что все лицо сейчас залеплено вязкой, дурно пахнувшей массой. А когда рука огладила совершенно сухую, покрытую чуть отросшей щетиной, кожу, он несмело открыл глаза, и едва не заорал от ужаса – в очередной раз за последние несколько минут. Огромный червяк извивался, разбрасывая куски собственной плоти («И не только собственной», – бесстрастно фиксировал тот самый хладнокровный наблюдатель в душе). Больше того – тело хищника, и содержимое буквально таяло, плевалось, словно вулкан лавой, и стремительно таяло в размерах. Из норы, откуда этот червяк напал на свою жертву, валил густой серый дым: очевидно, что там продолжалась цепная реакция, вызванная «ядерным» оружием коровы.

Все закончилась минут за пять. Александр предусмотрительно закрыл глаза, ожидая новой ментальной атаки, но победительница даже не мазнула по нему взглядом.

– Наверное, потому что я не позвал ее, не попросил о помощи! – Салоед поспешно прогнал крамольную мысль, и включил рацию.

– Саша! – в голосе Веры опять была нешуточная тревога, и Александр улыбнулся: «Точно сегодня сделаю предложение… если не сдохну от голода.

Впрочем, он с удивлением отметил, что боль стала вполне терпимой, и с шуточками; наверное, даже показывая в лицах (зеркала здесь не было) рассказал товарищам о беспримерной битве, и как он сам едва не испачкал…

В рацию хихикнули уже дуэтом – Вера с Даринкой.

– А у нас тут тоже попахивает, – сообщила непосредственная хохлушка, – только Микола все двенадцать часов терпит, стесняется!

– Это ты зря, друг, – попенял Салоед, – сейчас главное – выжить. Так что давай – ищи уголок поукромней и…

Мысль, а вместе с ней и слова Александра резко затормозили – вместе с коровой, которая так и не дошла до бесконечной круговой цепи своих товарок. Она перебирала своими ногами, чтобы влиться в карусель чуть в стороне от того места, где покинула ее. Теперь же что-то ее заинтересовало – примерно в половине пути до натоптанной дорожки. Заинтересовало настолько, что корова подняла к небу, к яростному солнцу рогатую голову, и огласила мир…

– Наверное, огласила, – пробормотал Александр, – ни черта из-за этого стекла не слышно!

Как бы то ни было, ее товарки подругу услышали. Топота бегущих коров тоже не было слышно, но Хохол был готов дать голову на отсечение, что ощутил, как неподъемная тяжесть замка задрожала от слитного топота копыт. И вот уже десятков пять «коров», стоят голова к голове, окружив неведомое нечто, и взяв на прицел окрестности дулами «орудий», прятавшихся под короткими хвостами. Но атаковать никого не стали. Этот стадо, подобно единому организму, вздохнуло огромной грудью, и неожиданно развернуло свои горбы, выпуская наружу широкие крылья. Эти придатки, которые Александр никак не ожидал увидеть у мычавшего стада, были вполне функциональны. Одним взмахом коровы взмыли в небо. Салоед даже вдруг предположил, что эти летающие животные сейчас собьются в журавлиный клин, и, сделав широкий круг над поверженным набок замком, унесутся в неведомые края.