Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том третий

Комендант чудовищному самомнению тракториста удивляться не стал; давно привык. Он поспешил за командиром, широкая спина которого уже почти скрылась за первым лестничным пролетом.

А Никитин уже обогнал полковника.

– Ишь, как проголодался!.. Надо бы лифтами заняться, – все-таки отвлекся Валерий Николаевич, догоняя полковника Кудрявцева, – который месяц шахты пустыми стоят. А мы тут скачем, как зайцы, или… как динозавры.

Он передернул плечами, вспомнив беспримерную битву со зверем. Это заставило мозги совсем расслабиться, отвлечься от проблемы, о которую бился практичный разум Ильина. Впрочем, кое-какие наметки у него были…

Дорога до столовой была короткой – по времени не больше пары минут прогулочным шагом. Но и за это время командир успел поставить коменданту задачу. «Жизненно важную», – как определил сам.

– Видел, Валерий Николаевич, что тираннозавр натворил на пластмассовой плантации?

В сердце коменданта кольнуло. Перед глазами опять встали искореженные, изломанные деревья; их длинные ветви, извивающиеся, подобно пожарным шлангам, выпущенным неопытными руками, и извергающими на почву струйки бесценной волшебной жидкости.

– Я уже распорядился Левину выгнать из ангара «Варяг» – с полным экипажем по форме два.

Ильин кивнул. Форма два означала, что «Варяг» сейчас выйдет на патрулирование, не имея на борту свой первый, и главный экипаж – во главе с самим полковником. Вторым экипажем командовал майор Цзы.

– Сколько у нас передвижных емкостей под жидкую пластмассу?

– Два десятикубовых танка, – тут же ответил Валерий Николаевич, – и по две смены работников на каждый. Готовы в бой хоть сейчас.

– Ишь, ты, «в бой!», – усмехнулся командир, – хотя ты прав. У нас сейчас каждая секунда – это бой. И противников у нас… не знаю пока сколько, и каких. Но нужно быть готовым ко всему. Согласен?

– Согласен, Александр Николаевич.

– Вот и отправляй свои танки в бой. Но помни! Главное – безопасность. Приказы майора обсуждению не подлежат. Действуй.

Комендант действовал на ходу, почти на бегу – отдавая распоряжение по рации своим самым надежным, проверенным не раз, помощникам – двум Сергеям. В столовую он ворвался разгоряченным, со своим главным оружием – рацией – наперевес. И тут же замер у порога.

В большом зале столовой естественно, витали вкусные запахи; Валерий Николаевич невольно отыскал взглядом главную «виновницу» этой волшебной ауры.

– Нет, – поправил себя комендант, – волшебной и бесконечно домашней атмосфера здесь была вчера, позавчера, и много дней до этого. А сегодня, сейчас, в ней больше тревожного ожидания, и надежды. Связанной, конечно же, с фигурой Александра Николаевича – вон он садится за стол рядом с Машей Котовой. И Зинаида, кстати, одной рукой пытается разгладить лохмы Анатолия, а другой не отрывает взгляда от главной на сегодня точки столовой – того самого столика.

Тракторист тем временем с жадностью, чуть ли не рыча, расправлялся с очередной переменой блюд. Но от центрального стола – Ильин не сомневался – тоже не отрывался. А когда командир поднялся, призывая всех к вниманию, тракторист сорвался со стула, и с руками полными снеди, помчался занимать свое постоянное место – в первом ряду совещания. «Именной» стул ждал его, как и самого коменданта, и Зинаиду, и…

– Нет, – Валерий Николаевич оглядел длинный ряд замерших в ожидании товарищей, – все остальные на месте. Даже Иринка с Бэйлой сдали смену, и сидят, готовые включится в полемику. Особенно Ирина, свет Васильевна. Эту командиру придется еще и осаживать.

Сам комендант – будь его воля – ограничился бы вот этим первым рядом. Вслух это ни разу не произносилось, но именно здесь расположился узкий круг людей, который когда-нибудь, в далеком будущем, назовут элитой – интеллектуальной, научной, военной… и художественной тоже. К последней категории Валерий Николаевич причислил, прежде всего, Иру Жадову, которая, несмотря на внушительные размеры (больше трех метров роста), по-прежнему ловко справлялась с музыкальными инструментами. Ильин даже как-то пытался поспорить на эту тему с командиром, выставив в качестве главного аргумента то обстоятельство, что в большом хоре на две с лишком сотни глоток (включая детей) истину порой отыскать ох, как нелегко.

– Согласен, – кивнул тогда Александр Николаевич, – повседневные проблемы мы решаем именно так; даже еще более узким составом – прежде всего со специалистами. Но вопросы, касающиеся будущего, самой жизни каждого из нас… нет, Валерий Николаевич, ты не прав. Предложения, скорее всего, будут именно от вас – от тебя, Алексея Александровича, Анатолия, доктора Брауна. Но одобрить наше решение должны все. И еще – прочувствовать причастность к общему делу. А это, доложу я тебе, совсем не пустяк.