Валерий МИТ: Ночь за спиной. Повесть ВАРИАНТЫ Рассказы

Оставаться в этом зале больше нельзя, понял Иван Трофимович. Надо бежать. Ещё немного – и стёкла вылетят, а если так пойдёт дальше – разрушатся и стены, и потолок. Но он не двигался.

Смотрел на Володю, превозмогая свой страх, никак не решаясь бросить его здесь одного. Он был тренером и не мог просто так отмахнуться от своего ученика, несмотря на то, что помочь ему у него не было никакой возможности. – Он не мог к нему даже приблизиться, мало того, он не мог уже встать со своей скамьи, за которую цеплялся обеими руками – ураган, бушующий в зале, мгновенно опрокинул бы его на спину.

Иван Трофимович оказался беспомощен, через мгновение он не мог уже и сидеть, порывы ветра срывали его с этого места. Выждав момент между порывами, он сполз на пол за скамью. «Видимо, я опоздал, – думал он. – Выйти отсюда уже не получится, если передо мной не окажется скамьи, ветер подхватит меня и размажет по стене».

Он понял, что вариантов уже не осталось, и вместе с тем успокоился и его страх исчез. Глупо бояться и изводить себя, когда видишь, что выхода нет.

Ему оставалось теперь только одно – досмотреть, чем закончится этот эксперимент.

Он выглядывал из-за своей скамьи, смирившись с неизбежностью, понимая, что самое интересное и самое страшное ещё впереди. Смотрел, закрывая руками лицо, спасая

глаза, от летевшего в них мусора, оставив только узкую щель между пальцами – смотрел, не отрываясь, пытаясь удовлетворить своё извращённое любопытство.

Эксперимент между тем продолжался.

Ураган ревел, закладывая уши, тряслась скамья, за которой прятался тренер, ветер добрался и до неё – тяжёлая спортивная скамья из плотного толстого дерева на металлическом основании, пяти метров длиной, дрожала, как бумажный лист, готовая сорваться со своего места в любой момент.

Он наблюдал, как стали одна за другой срываться доски паркета. Этому ветру было уже неважно, насколько плотно подогнаны они, насколько крепко прикреплены к полу. Он стал силён и бесновался, срывая всё, что попадалось на его пути. Один за другим разлетелись стёкла на окнах – несколько стальных решёток на дальних от Володи окнах ещё держались из последних сил, но они не могли остановить холод и метель, ворвавшиеся в спортивный зал.

Из-за скамьи, через весь зал, сквозь пелену снега, заполнившего его, за обломками мусора, подхваченными ветром, Ивану Трофимовичу было сложно разглядеть Володю, но всё же он видел, что тот оставался всё так же бесстрастен и даже не думал останавливаться. Ураган не мог причинить ему вреда, он находился в его эпицентре, он был его причиной, его создателем, и, судя по всему, того, что происходило здесь, ему было мало.

Тренер лёг за своей скамьёй на пол и снова, как можно плотнее, закрыл ладонями глаза: смотреть в сторону Володи стало очень опасно – количество мусора, носившегося по залу, увеличилось, он стал двигаться быстрей, и защищать глаза стало сложней.

«Знал бы, что будет такое, надел бы мотоциклетный шлем с очками, – думал он. – Хотя, что это я? Знал бы – никогда бы не позволил такому случиться».

Ветер усилился ещё.

«Если сорвёт скамью, – понял Иван Трофимович, распластавшись на полу, – мне конец, я не смогу удержаться».

Стало очень холодно.

– Нужно что-то делать, – как мантру, шептал тренер, прячась за скамьёй, – что-то делать… что-то…

Но что можно было сделать, лёжа на полу с закрытыми глазами, за скамейкой, вжавшись до предела в пол, боясь пошевелиться? – Только ждать – ждать неизбежного конца или чуда.

Мгновение – и кое-что произошло.

Сначала он даже не понял, что именно, но это вселило в него некоторую надежду. Сквозь закрытые ладонями веки тренер почувствовал, что стало светлей. Он подумал, что ураган начал стихать, с опаской немного раздвинул пальцы рук и, слегка приоткрыв глаза, выглянул из-за скамьи.

Он ошибался: всё осталось по-прежнему, возможно, всё стало ещё хуже – ветер даже усилился. Светлее стало по другой причине.

Перед Володей, сразу за передним колесом его велосипеда, появилась светящаяся окружность. Она стояла вертикально, под прямым углом к его движению, и доставала почти до потолка. Внутреннее пространство, очерченное этой окружностью, было абсолютно чёрным, имело объём и не поддающуюся определению глубину. В неё от внешней сияющей границы срывались редкие лучи, закручивались по спирали и терялись где-то во мраке.

Это завораживало.

Взглянув в этот круг, тренер уже не мог отвести от него глаз. Он видел, что лучей, уходящих в глубину тьмы, становится всё больше и больше. Очень скоро они образовали светящийся конус. С места, где прятался Иван Трофимович, это было похоже на тоннель, абсолютно круглый, уходящий под острым углом куда-то вниз и в глубину пространства. Куда он мог уходить?