Валерий МИТ - Ночь за спиной. Повесть ВАРИАНТЫ Рассказы

– Нельзя, Иван Трофимович, – многозначительно сказал я. – Обратного пути нет, только вперёд. Теперь останавливаться поздно.

– Вот и я чувствую, что нельзя, – ответил он. – Если бы не это…

– Всё будет хорошо, Иван Трофимович, – перебил я его, пытаясь отогнать этой фразой накатывающие на нас страхи. – Волноваться нечего, – добавил я.

И, понимая, что, тянуть дольше нельзя, сказал:

– Пора начинать.

Велосипед оказался отлично настроен, тренер постарался на славу. Ехать на нём было одно удовольствие, он отзывался на самое незначительное нажатие педали, казалось, что он едет сам. И пусть двигаться на месте – на станке – совсем не то, что двигаться по шоссе, радость от движения это нисколько не умаляло.

Покрутив так несколько минут, привыкнув, слившись с велосипедом в единое целое, мы отправились в путь.

И вот тут случилось то, чего я опасался больше всего, или, может быть, это случилось из-за моих опасений – не знаю, но после того как я посмотрел в окно, моё движение перестало быть плавным.

Моё воображение меня подвело.

Через некоторое время я, как обычно, перестал ощущать себя в зале – оказался в парке, где из последних сил пытался удержать свой велосипед на скользком покрытии аллеи, чтобы не съехать в канаву.

На периферии своего слуха я слышал голос тренера – видеть его я не мог. Он мне кричал откуда-то из-за стволов деревьев, кричал, пробиваясь сквозь вой ветра, пытаясь донести то, что я и сам без него знал:

– Ровнее держи велосипед, Володя, прибавь оборотов, иначе слетишь….

– Не выходит пока, Иван Трофимович, – отвечал я больше самому себе, зная, что он вряд ли меня услышит. – Слишком скользко. Прибавляю оборотов – буксую и ухожу в занос, сбавляю – падает скорость и тоже устойчивость снижается. Не знаю, что и делать, на таком покрытии не очень-то разгонишься.

Пошёл снег, и ехать стало ещё трудней. Теперь, кроме того, что было очень скользко, стало почти ничего не видно. Я невольно снизил скорость. Это оказалось своевременным: прямо по курсу из-за завесы снега проступил высокий забор, в который упиралась эта аллея.

Я узнал это место: здесь, на этом перекрёстке, я встретился с пожилой женщиной в цветастом платке.

Стоило мне о ней подумать, как я услышал её странный каркающий смех.

«Послышалось», – подумал я и повернул направо.

Так, по радиальной аллее, я решил попасть обратно на базу, справедливо считая, что в такой снегопад здесь на велосипеде делать нечего.

– Не так быстро, Володенька, – услышал я за своей спиной.

Я оглянулся, и снова, как и два предыдущих раза, мою спину обдало холодом. Это была она, и она меня догоняла.

Я прибавил оборотов, двигаясь почти наугад сквозь густой снег, надеясь, что смогу удержаться и не упасть, иначе…

– Врёшь, не уйдёшь, – визжала она. – От меня никто ещё так просто не уходил, – кричала она мне в спину, безумно хохоча.

Я попытался прибавить ещё, чувствуя, что она права и уйти от неё вряд ли удастся. Я оглянулся опять, она была сзади меня метрах в трёх, но наши скорости уравнялись.

– Ах вот ты как! – закричала она и выбросила вперёд свою правую руку.

Я оглянулся снова, и ужас чуть было не сковал меня и не остановил моё движение: её рука стала удлиняться. Старуха неслась за мной, не в силах сократить отставание, и пыталась достать до меня таким способом. Ей оставалось каких-то полметра, когда её рука перестала расти, видимо, для неё это был предел. Но оказалось, что радоваться было рано – стали удлиняться её пальцы, а на пальцах – ногти, загибаясь немного вперёд. Она почти дотянулась до меня. Я ехал, выгнув вперёд спину, а её кривые, как сабли, пальцы с длинными когтями иногда задевали ткань моей спортивной куртки. Ей никак не удавалось меня ухватить.

Я знал, что это только вопрос времени и рано или поздно это случится.

– Вёрткий какой! – визжала она от своего бессилия. – Но ничего, никуда не денешься, я тебя достану.

Впереди за пологим поворотом показался свет. «Неужели база, – подумал я. – Там Иван Трофимович, и он сможет мне помочь, нужно только дотянуть».

Но это была не база.

За поворотом на обочине, поджидая нас, стоял олень. Он светился, и вокруг него отступала тьма.

– Вот ведь упрямая скотина! – злобно закричала старуха. – Вечно всё испортит.

– Я ведь велел тебе убираться, – грозным басом сказал олень, обращаясь к ней. – Володя, держись, – крикнул он, обращаясь ко мне.

Через мгновение, когда я поравнялся с ним, олень топнул ногой. От удара из-под его копыта на несколько метров в разные стороны разлетелись разноцветные искры вперемешку с крупными комьями мёрзлой земли. На этот раз его удар был очень силён. Я видел боковым зрением, как в месте, куда пришёлся удар, образовалась трещина в земле, расширяясь и перерезая со страшным грохотом дорожку за моей спиной.