Вадим Меджитов - Королевство

Мужчина сморщился, как будто я кольнула его в больное место.

– Вопросы бюджетирования… – он скривился. – В общем, давайте я вас проведу в кабинет принца, потому что, как я понимаю, вы еще не совсем освоились в нашем замке.

– За целый час без проводника я еще неплохо справляюсь, – саркастически отметила я, следуя за ним. – А куда делись все слуги? Почему в замке так малолюдно?

– Спросите это у военного министра, миледи, – грустно ответил он. – Войны поглотили все вплоть до шелковых занавесок в гостевых комнатах. Ковры, драгоценный сервиз, хорошо обученные люди – все пошло на нужды войны.

Похоже, войны здесь были обыденной вещью, раз никто не скрывал основной статьи расходов государства. В Варране, по крайней мере, притворялись , что социальная политика еще интересна правителям.

– И как идет война? Успешно? – поинтересовалась я.

Он не ответил, но его характерно брезгливое пожимание плечами говорило само за себя.

Промолчав всю дорогу, мы, наконец, подошли к массивной деревянной двери с причудливой резьбой, которая должна была изображать солнце, если была бы сделана более искусно. Сбоку рисунок вообще походил на тарелку с макаронами. Не знаю, как у художника так получилось, но рисунок реально как будто переходил из измерения в измерение без всякого зазрения совести. Выглядело это несколько жутко.

Мужчина прокашлялся, отворил дверь и протянул руку в, как ему казалось, изящном жесте.

– Прошу, – сказал он, пропуская меня вперед.

Я шагнула вовнутрь, и на мгновение ослепла от яркого света, который струился сквозь высокие окна в дальнем конце комнаты. После полумрака коридоров я как будто вышла на улицу.

Окна были распахнуты настежь, и легкий ветерок мягко шевелил страницы книг, которые были разбросаны буквально по всей комнате. Сама комната была явно богаче всех остальных виденных мною залов, что сразу бросилось мне в глаза. Я как будто шагнула из дома простолюдина в дом нормального человека.

Потолок был высоким и расписан красочной мозаикой, изображающей яркое солнце, которое пронизывало своими лучами окружающего его тьму. В тех местах, где желтые лучи уже рассеяли мрак, проступали очертания злобных монстров, как будто сопротивляющихся наступлению рассвета. Дальше, где черные тона еще преобладали над светлыми, виднелись призраки, находившиеся в движении – они перемещались по кругу, словно стараясь найти в светиле слабое место, чтобы совершить мгновенную контратаку. Но некоторые призраки по краям мозаики уже уплывали прочь, понимая, что поражение неминуемо.

Я засмотрелась на роспись чуть дольше обыкновенного – настолько она была прекрасна. Судя по выцветшим краскам, изображение относилось к тому времени, когда Лавандия ставила перед собой хоть какие-то цели, имела хоть какие-то ценности, отличные от стяжательства и бесконечных войн. Изображенная аллюзия была одновременно проста и понятна, но в то же время несла в себе глубокий смысл, какие могут нести в себе только простые вещи.

Я так увлеклась и ушла в свои мысли, что не сразу услышала легкое покашливание неподалеку от себя. Поэтому покашливание стало чуть громче, как будто намекая на что-то.

Я очнулась от размышлений и только теперь заметила пожилого мужчину, сидевшего за массивным письменным столом из красного дерева. Он слегка улыбался, смотря на меня, а перед ним лежала раскрытая книга.

– А…я… извините, я вас не заметила сразу, – я смущенно улыбнулась.

– Ничего страшного, ничего страшного, – он бодро вскочил с места и сбросил наваленные на другой стул книги. – Прошу вас, садитесь. Извините уж за беспорядок, но я не ожидал, что сегодня у меня будут гости, особенно такие благородные. Садитесь, сейчас я поставлю чайник.

С этими словами он направился к маленькому столику, наполовину скрытому от взоров высокими шкафами, чьи стеллажи доходили практически до потолка. Там, он, видимо, разжег огонь на портативном нагревателе (недавнее изобретение) и поставил чайник. Лишь в последний момент я осознала, что он сделал все сам, без помощи слуг. Конечно, поставить чайник было несложно, дело не в этом, просто… так было не принято. Он чем-то неуловимо напоминал меня – я тоже не любила дожидаться кого-то и мелкими хлопотами распоряжалась сама. Но если он не затворник, а экономика государства настолько просела и… он, что, еще одежду сам себе стирает?!

Видимо, заметив мое выражение лица, он понимающе улыбнулся.

– Вы, наверное, думаете, почему представитель королевской семьи не прибегает к помощи слуг? Не хотите угадать? – и он посмотрел на меня с тем выражением лица, которое возникает лишь у старых людей, которые не смогли вытравить из себя ребенка.