Семён Ешурин - Крепостная герцогиня (главы 64—115). Квазиисторическая юмористическая эпопея

– В положенный срок родила я дщерь возлюбленную, – продолжила Аглая. – В семействе Бартелей заведено, что все представительницы пола слабого на буквицу «аз» именуются – мать моя покойная «Анфиса», я – «Аглая», сестра моя – «Акулина». Посему и дщерь свою на ту же буквицу нарекла я – «Аделаида», то бишь «Деля». Лика малышка сия уродилась иудейского – в отца своего. Во избежание взглядов косых и расспросов антииудейских придумала я, что папаша дщери моей – цыган Мишенька, похитивший коня нашего и честь мою без согласования с похищаемыми, а засим в бега подавшийся на сем коне борзом… Ну, а впоследствии стал мужем моим полуцыган Алексей и произвела я на свет чадо четвертьцыганское. Правда, сестрёнка моя Акулька то же самое произвела и ещё раз намерена, но сие к делу не относится. А Деля под влиянием Алексея ныне вовсю по-цыгански щебечет, тем самым тайну свою иудейскую скрывая. Смею надеяться, Наташа секретосберегающая, что не растреплешь ты Деле гЕнезис ея.

– Что ещё за «перепись ея» … али «перекись»?!

– Историю зарождения и рождения полуиудейки сей, под четвертьцыганку косящей.

– Ладно уж! – с явной неохотой Наташа пообещала.

– Не печалься, – заверила Аглая. – Аки токмо закончится свадьба твоя, уеду я с Делей, дабы нЕ о ком и нЕ с кем было тебе секрет выбалтывать.

В конце сентября прибыл князь Светлейший во град Курск на свадьбу двойную. И не один прибыл, а в сопровождении (середь прочих прихлебателей) десяти сильнейших… нет, не мордоворотов охраняющих, то бишь не токмо мордоворотов, а ещё и шахматистов мыслящих. Хотел одну из невест отучить хвастаться силой своей шахматной.

В те времена ещё не научилась Малашка в полную силу свою играть. Посему три партии вничью завершила. В семерых же разнесла соперников в пух и прах. До начала игр сих была у Меншикова мысль со служанкой сразиться. Но опосля разгрома учинённого мысль сия куда-то подевалась.

На свадьбу свою Мойша Ицкович пригласил, естественно, кузена славного вице-канцлера барона Петра Павловича Шафирова, во прошлом году из плена турецкого вернувшегося. Но прознал иудей крещёный, что послал царь на ту же свадьбу Светлейшего князя Меншикова антииудейского. Посему поздравил барон эпистолой молодожёнов, но сам в Питере остался.

Наконец, свадьба двойная состоялась. У обеих невест, аки назло, дни критические начались. Малашка их, аки всегда стойко перенесла. Наташа же потрепала нервы жениху своему.

Долго ли, коротко ли, но завершилась свадьба двойная успешным заключением браков законных.

Чрез несколько часов две брачные ночи состоялись… и обе – фальшивые! Ибо оба жениха разумных ведали, что не время во время дней критических нежность проявлять.

Первой, аки и обещано было, уехали Аглая с Делей.

Засим прочие гости, и, наконец, Меншиков. Сильно поиздержался Шафиров на ублажение приятеля светлейшего. Окромя взяток немалых подложил под него пассию свою, цыганку контрацептивную из того табора, о коем глаголила Малашка. Сия подложница, то бишь наложница столь возбудила Меншикова, что увёз он ея во Питер, где стала сия Смеральдина, то бишь Эсмеральда фавориткой фаворита царского. (Названа была цыганка сия в честь соплеменницы своей указанной ранее балерины, за свои божественные па «рижской богоматерью» прозванной.)

Правда, не забыл светлейший о радении шафировском. Несколько раз советовал он конкурентам иудея крещёного умерить аппетиты свои. В итоге прибыль мойшина превзошла многократно издержки на ублажение патрона своего.

Наконец, пришла пора неизбежная перейти младым супругам из состояния девичьего… в качество иное.

Познал Роджер любимую свою и услышал вопль слабый… Наташи, совращаемой супругом ея. Потому слабый, что отвёл ея Мойша Ицкович на сеновал дальний.

Малашка же, ко страданиям привычная, стойко перенесла дефлорацию свою и ни единого звука не издала. Токмо слёзы от боли выступили.

Вскоре вновь увиделись обе дефлорантки истерзанные. И молвила более истеричная, … то бишь просто истеричная:

– Благодарствую, Малашка, что разъяснила намёк Аглаи на безрадостность первого соития любовного. Посему вопила я менее, нежели безо предупреждения сего.

– Не дождалась я похвалы от ранее нетитулованной барыни Натальи Васильевны, – молвила служанка, – но дождалась ея от Вашего Сиятельства, ныне высокородная графиня!