Василий Ян - Всемирный следопыт, 1928 № 09

Туркмены живут за Каспийским морем, среди безводных песчаных степей и пустынь, окаймленных лишь о юга узкой прерывистой лентой культурных оазисов, созданных искусственным орошением. Благодаря жаркому климату в оазисах прекрасно вызревают хлопок, чудесные дыни, арбузы, различные южные фрукты, не говоря уже о пшенице, джугаре (хивинское просо) и других хлебных злаках. Туркменские племена всегда стремились к этой заветной полосе плодородных земель, борясь за нее друг с другом и с соседями. Эта напряженная борьба за воду и землю затихает лишь теперь на наших глазах благодаря мероприятиям Советского правительства, наделившего большую часть туркменов участками орошенной земли. Однако, и до сих пор остались кочевые туркмены, которые бродят со стадами овец и верблюдов, иногда лошадей от колодца к колодцу.

Но и те, более многочисленные туркмены, у которых есть доля в орошенной земле, не забыли еще привычек своей недавней кочевой жизни. Взгляд на рисунок наглядно подтверждает это. Решотчатые юрты-кибитки, сделанные из растущего вдоль оросительных канав ивняка и прикрытые сверху войлоком, легко могут быть сложены, навьючены на верблюдов и перевезены на другое место, хотя некоторые из них остаются на месте круглый год, и их стены, обернутые цыновками из камыша, обмазываются глиной для защиты от зимних холодов. Такие полуоседлые туркмены отправляются в кочевку обычно к зиме, по окончании полевых работ, предварительно закопав в землю до весны запас обмолоченного хлеба. Туркмен не тяготится стеречь свой скот в степи во всякую погоду, особенно любовно ухаживает он за лошадьми. Он охотно идет за своим первобытным плугом, запряженным верблюдами или верблюдом в паре с осликом, но его редко встретишь за работой в кибитке или возле нее. Туркменка, наоборот, завалена всякого рода домашней работой. Поразительно сохранилось то глубокой старины искусство туркменских женщин в выделке ковров и ковровых изделий. Ковры ткутся или в кибитке или, как это видно на рисунке, под особым навесом. Так как ковер широкий, почти в 4 метра, то его ткут сразу четыре женщины, перед которыми натянута основа ковра, тщательно приготовленная из высокосортной овечей шерсти. О поразительной ловкостью и быстротой все мастерицы одновременно проделывают требуемые ходом работы технические операции, и тем не менее, они в день успевают выткать лишь небольшую полоску, в В сантиметра по длине ковра. Если перевести рыночную стоимость такой полоски на деньги, то дневной заработок женщины (за 14–16 часов работы) выразится не более чем в пять копеек.

Для чего такая, казалась бы нецелесообразная, затрата труда? Но дело в том, что ковер, вытканный с таким трудом и с таким искусством, даже в условиях кочевой жизни туркменов не изнашивается в течение сотен лет и, являясь единственным по большей части украшением туркменского жилища, переходит из поколения в поколение.

Потому-то так тщательно и готовит туркменская женщина краски для шерсти из местных минералов, веток красящего кустарника и золы саксаула. Покупными красками для своего семейного ковра туркменка не станет пользоваться. Покупные краски линяют. Малиновые и желтые, редко синие узоры ковра радуют глаз туркмена, заменяя ему цветы. Искусство туркменок поразительно. У туркменских женщин нет никаких рисунков, которые помогли бы им при выделке ковров. С шестилетнего возраста бабка и мать начинают учить девочку этому трудному искусству с тем, чтобы она к моменту выдачи ее замуж — а у туркменов браки ранние — могла соткать ковер безукоризненного качества и рисунка для украшения верблюда, на котором ее торжественно повезут к жениху. Лицо невесты закрыто покрывалом, за то ковер у всех на виду, и все могут судить о качестве ее работы. Выходя замуж, туркменка своими руками приготовляет и все прочие ковровые изделия для внутреннего убранства кибитки: ковровые сумы для вещей, ковровый занавес, закрывающий входную дверь…

Саксаул — дерево пустыни, очень низкорослое, с искривленными, перекрученными ветвями и длинными смолистыми корнями, являющимися отличным топливом.

Ока — дядя, приятель, товарищ.

Узбой — извивающееся через Кара-кум сухое старое русло реки Аму-дарьи, некогда впадавшей в Каспийское море.