Виктор Самир - Тысяча первая ночь и утро следующего дня

Тогда я и предположить даже не мог, насколько эти наивные детские увлечения впоследствии смогут серьёзно повлиять на мою дальнейшую жизнь. Поначалу всё складывалось для меня именно так, как и должно было быть – престижный колледж и работа юристом в одной из крупных страховых компаний. Я уже и не вспоминал о затонувших кораблях и потерянных кладах. Но вот однажды…

Наша контора занималась страхованием грузовых перевозок по всему миру. Был в ней и отдел, специализирующийся на морском праве. Там сидели почтенные джентльмены, назубок знающие все тонкости этого дела: морские регистры, Зеленую и Красную книги, 8 8 Зеленая Книга, Красная Книга – нормативные документы британского судоходного регистра Ллойда. международное право и прочие премудрости своей профессии. В этой работе дела никогда не доверяются новичкам – слишком велики порой бывают суммы страховых выплат, и далеко не каждому бывают по зубам витиеватые формулировки правовых актов. Попробуйте, например, разобраться, в английском законе о пиратстве, принятом ещё в 1837 году!

Я в то время занимался скучной рутинной подготовкой документов, выполняя чуть ли не секретарскую работу. День ото дня мои пальцы барабанили по клавишам печатной машинки, глаза болели от сотен страниц документов, скука одолевала меня неимоверно. Перспектива провести свои самые лучшие годы в духоте пыльного офиса среди стеллажей и полок с копиями судебных постановлений не внушала мне никакого оптимизма. Я чувствовал, что такая жизнь – совершенно не мой выбор, и никакие соображения достатка и благополучия не смогут заставить меня с ней смириться. Поэтому я был чертовски рад внезапно открывшейся возможности отправиться в срочную командировку в одну из стран Южной Америки, где у наших подопечных клиентов возникли проблемы с местными властями.

Дело было пустяковое, из разряда «бракоразводных процессов» – требовалось всего лишь засвидетельствовать допущенные нарушения и подготовить исковое требование. Никому из наших старичков-долгожителей не хотелось отправляться в далекий полудикий порт на атлантическом побережье, бывший некогда, в былые времена, пристанищем пиратов и мало продвинувшийся с тех пор на путях цивилизации. Мне же такая прогулка была только в радость. Сделав для предосторожности все необходимые прививки, я отправился в дорогу и уже через неделю беспечно разгуливал по старинной каменной набережной портового города, наслаждаясь прекрасными видами и отличной погодой. Дела в суде шли своим чередом, мне удалось досрочно договориться о снятии ареста с задержанного груза, миссия казалась почти выполненной, и я уже собирался в обратный путь, как вдруг вновь возникшие обстоятельства вынудили меня отложить возвращение…

Требовалось срочно предоставить в головной офис документы, подтверждающие дату захода в порт судна, бывшего предметом разбирательства. За этим делом я отправился в местный архив, где мне пришлось долго объяснять плохо понимающему мой испанский сотруднику цель своего визита. После продолжительного копания в стеллажах, служащий извлёк на свет большую пыльную папку, из которой во все стороны торчали пожелтевшие растрёпанные страницы. Подивившись такой манере хранения документов, я направился к своему столу и приготовился вдыхать архивную пыль. Но как только я увидел первые записи, то сразу же понял, что это была не та папка. Далеко не та…

Сотрудник архива ошибся примерно на двести пятьдесят-триста лет – это были записи, относящиеся к середине восемнадцатого века. Поначалу я хотел было вернуть их назад, но что-то заставило меня перелистнуть ещё пару страниц. Судьба, наверное… Как вдруг мой взгляд остановился на одной записи. Название корабля и время его появления в этих местах показались мне чем-то знакомы – я уже где-то видел и это странное имя, и эту дату. Ещё не осознавая толком, в чём именно кроется возникшая странность, я углубился в чтение, чтобы выяснить, когда же это судно покинуло порт. Но, перевернув последнюю страницу, я понял, что этого точно не случилось в течение, по крайней мере, пятидесяти лет. Корабль, вероятно, никогда больше не вышел в море. С ним непременно что-то должно было случиться в этих водах. Я чувствовал, что нечто странное. Отложив в сторону документы, я задумчиво сидел, пытаясь вспомнить, какие же воспоминания были у меня связаны с найденным кораблём…

Джон внезапно замолчал, схватился рукой за грудь и зашёлся в сильном приступе кашля. Лицо его сделалось красным от нахлынувшей крови, на лбу выступила испарина, глухой хриплый кашель, казалось, разрывал его изнутри. Прижимая ко рту платок, он принялся шарить рукой по столу, перебирая предметы, пока не ухватился за баллончик с аэрозолем. Запахло лекарством. Джон, обессиленный, рухнул на стул и наконец-то смог перевести дух: