Тамара Концевая - Африка у дороги. Путевая повесть

Странная особенность этого племени ни что иное, как уродство. За сотни лет ген «уродливых пальцев» охватил всех представителей племени, передаваясь по наследству, формируя новые навыки и привычки. Люди были изолированы от мира, не предполагая о нём, а их взяли и нашли, то есть открыли. Вот и рассасываются они теперь по нему. Благо туристов к ним пока не возят. Хотя есть ещё племя каланга на границе с Зимбабве, оно имеет подобные уродства у некоторых соплеменников. Туда туристы просачиваются.

***

Очередь со стороны Замбии закончилась и стройная шеренга танзанийцев быстро выровнялась. Выездной штамп пропечатали в моём паспорте, а на замбийском пункте оплатила мультивизу в $80, получив очередной маленький штамп, и вошла в Замбию. Квитанцию об оплате сохранила, ведь мне потом в Ботсвану с Намибией надо и снова вернуться в Замбию, а квитанция станет подтверждением уже оплаченной визы.

Сразу заметила разницу в строениях. Домики здесь были глиняные и круглые под травяной, низко спадающей крышей, а оттого напоминали грибы. С завтраком оказалось сложно. Лепёшка под названием чапати (ужас) и кисель коричневого цвета (кошмар), благо в меру сладкий. Другой еды на стороне Замбии не было. Здесь ещё в приграничной зоне принимали танзанийские деньги и я смогла ими воспользоваться.

В 12 часов дня наш автобус собрал всех пассажиров и отправился в Лусаку. Рисунок пейзажа у Замбии оказался другой. Леса светлые и прозрачные в беспорядочно разбросанных домиках. Вдоль дороги дети продавали гигантские грибы размером со сковороду, держа в каждой руке по одному. Сразу в голову фильм пришёл «Грибной человек». Никогда не думала, что грибы такие бывают!

Дорога в Лусаку стала испытанием. Десятки аварий. В основном кувыркались фуры, а их водители и пассажиры забирались на перевёрнутый прицеп и ждали чего-то, предварительно набросав веток впереди и сзади на расстояние в пятьсот метров. Этим создавали нежелательные заторы, усложняя и так непростую дорогу. На границе странный инцидент произошёл. Огромный большегруз едва сдвинулся с места и у него спокойненько так выкатилось среднее колесо. Он ехать продолжал, а колесо рядом катилось. Ну просто нарочно не придумаешь! Народ закричал и за колесом рванул, а я подумала, что такое можно увидеть только в Африке.

Мой пакет с маракуйей из Танзании шёл по кругу, сглаживая напряжение от жуткой дороги. Автобус просто пробирался меж ям и ухабов. В Лусаку приехали глубокой ночью. Автовокзал угнетал своей убогостью и спящими где только можно людьми. Оставила вещи в автобусе, а сама отправилась принять душ. Он действительно существовал на этом ночном вокзале, как и сказала моя соседка по сиденью, а водители уверили меня, что автобус будет стоять здесь до утра. Когда вернулась, то с ужасом увидела, что автобус разгружают, и все мои вещи стоят без присмотра на улице. Пока я купалась, водители всё переиграли. Они решили автобус отогнать в отстойник, а не ждать утра, как обычно. При этом у людей исключалась возможность переспать в нём и нужно было искать ночлег в ночном городе.

Моя соседка знала, что мне надо в Ливингстон, где водопад Виктория обрушивает свои воды в пропасть. Она пошла искать для меня автобус. Я даже не предполагала, что автобусы из Лусаки идут круглосуточно по всем направлениям. Транспорт в Ливингстон стоял рядом, и отправлялся через 30 минут, пообещав взять и меня. Я была безмерно рада, что покину это страшное место, где в полном сумраке происходил хаос среди людей, багажа и машин. Моя вновь обретённая подруга видела, что я шарахаюсь в сторону от внезапно появлявшихся из темноты людей, она чувствовала мою панику. Девушка заявила, что в Ливингстоне всё совсем по-другому. Было около часа ночи.

Ехать до Ливингстона девять часов, а это значило, что совсем не ранним утром буду там. Автобус стал моим спасением от пугающего хаоса и неразберихи на ночном автовокзале в Лусаке, и я твёрдо решила, что на обратном пути должна быть здесь днём.

До утра выспалась не спеша, маракуйю смакую, небо прояснилось, дожди отступили. Прекрасная дорога стелилась впереди с разбегающимися повсюду домиками в травяных крышах, на которых сушились выстиранные вещи. Куда только подевались ухабы и выбоины с лужами и непроходимой грязью? Слоновая трава набирала силу, через месяц она вырастет до трёх метров и эти домики будут утопать в ней вместе со своими крышами, завешанными стиранными цветными накидками замбийских женщин.