Роман Рейн - Без права на жизнь

Овальду очень хотелось напоследок сильно хлопнуть дверью, но он сдержался и пошел прочь от доносившейся брани из приоткрытой двери кабинета мистера Старка.

Овальд присел на край фонтана и наклонился, чтобы умыть лицо прохладной водой. Зачерпнув пригоршню затхлой воды, он размазал ее по соленому лицу.

Только сейчас он понял, что не видел своего отражения с тех пор, как его подвергли криоконсервации. Он долго смотрел на свое отражение. Внешность у него была прежней. В больнице его даже заботливо постригли и гладко побрили, перед тем, как выставить его за дверь. Только кожа лица теперь была какой-то бледной и жирной, словно ее намазали воском. Взгляд тоже стал другим – холодным и безжизненным, как у древнего старика. С умытого лица монотонно падали капли, которые создавали рябь по воде, отчего плавающие пожухлые, осенние листья уплывали в сторону.

Овальд, желая зачерпнуть еще пригоршню влаги, опустил руку в воду. Внезапно собственное отражение резко схватило его за запястье и потянуло вглубь. Закричав от испуга, Овальд попытался вырваться, но отражение высунуло другую руку из воды и, схватив за голову, утащило его под воду…

Борясь за свою жизнь, Овальд жадно хватал ртом воду, легкие быстро заполнялись водой. По всему телу пошли ужасные судороги. Неподвижно застыв в позе эмбриона, он плавно пошел на дно. Перед глазами закружился яркий калейдоскоп, в котором мелькали симметричные узоры. Сознание Овальда утонуло в нем, и наступила тьма.

***

Едва он открыл глаза, как увидел перед собой… самого себя. Двойник был точной копией, только лоска в нем было больше, чем предостаточно. На нем был темно-серый эластичный костюм, чем-то напоминающий ОЗК.

Овальд почувствовал себя вполне бодрым, воды в легких не ощущалось. Наверное, этот тип сумел быстро вытащить его из воды, поэтому не успел вдоволь нахлебаться. Не проронив ни слова, Овальд поднялся на ноги и стал сверлить взглядом близнеца.

– Даже не спросишь, где ты? – дружелюбно улыбнулся двойник.

Овальд осмотрелся по сторонам. Это была не Земля… Точно не Земля.

На ярко-желтом небе не было солнца, не было облаков. На нем вообще ничего не было, словно вместо неба растянули силиконовый, идеально ровный, натяжной потолок.

Над Овальдом нависали сплетения невероятно длинных, бетонных, навесных мостов. Правда назвать их навесными было сложно, поскольку не было видно никаких опор и толстых косичек тросов: где мост начинается, а где заканчивается, сложно было определить. Примечательно было и то, что мосты были не только горизонтальными, но и вертикальными с разным градусом наклона. Создавалось впечатление, будто гигантский паук аккуратно сплел эту бетонную паутину. То и дело на огромной скорости просвистывал какой-то транспорт. Все это происходило настолько быстро, что Овальд как ни старался, не мог уловить даже очертания мимо несущегося транспорта.

По воздуху, устремившись в одном направлении, летели пузырьки, наполненные каким-то серым веществом. Ветра не было, но какая-то непонятная сила медленно, но верно направляла их в пункт назначения.

Овальд и двойник стояли на бетонной серой поверхности. Была ли это земля или же они стояли на мосту – Овальд определить не мог. Чуть в стороне, находился точно такой же фонтан, в который его утащило отражение. Только вода в нем теперь была какая-то опасно-серая. Никакой растительности в округе не было. Только удручающая серость бетона и ядовито-желтое небо.

– Так что, не будешь спрашивать, где ты? – повторил вопрос двойник, все так же мило и приветливо улыбаясь.

– Тебе невтерпеж похвастаться знаниями? – вопросом на вопрос ответил Овальд.

– Могу подождать. – Парировал двойник.

Овальд немного прошелся. В округе стояла гулкая тишина, лишь иногда нарушаемая проносившимися по мостам неведомыми машинами или летящими по небу огромными черными шарами. Скорее всего, это были местные самолеты, догадался Овальд.

Ощущения были неприятными. Овальд никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас он испытывал какое-то чувство сдавленности, словно его запечатали в огромную стеклянную банку. Даже звуки от собственных шагов и биение сердца были приглушенными. Давила земля, давило небо, давили нависающие над головой многотонные мосты.

Больше тут смотреть было не на что.

– Где я? – спросил, наконец, Овальд.

– Ты в Земле! – Торжественно объявил двойник.

– Я на ней всегда был и прекрасно знаю, как она выглядит.